— На пол, — процедил я, а потом сразу перешёл на крик. — На пол, твари! Руки за голову!

На мой крик в прихожую влетел часовой с винтовкой наизготовку. Оружие зловеще сверкнуло в свете газоразрядных ламп заточенным штыком. Ходоки рухнули плашмя на паркет, а я на глазах у них поднял перед собой офицерский самовзводный наган, с треском храповика прокрутил барабан и под причитания «не надо» набрал в лёгкие воздух, чтоб в очередной раз разразиться гневной тирадой, но в этот самый момент с лестницы раздался крик Ваньки Бычкова.

— Ваше высокоблагородие, пробой!

— Чёрт с вами… Старый, вышвырни их отсюда, — произнёс я.

Дневальный, даром что уже дед, мог легко скрутить любого, да и стрелять умел без промаха.

Не глядя на происходящее, я быстро побежал за оператором. Что узел связи, что аппаратная находились в большом крыле на первом этаже, но в зал оттуда можно попасть либо через улицу, либо через второй этаж. Я бежал и ругался на чём свет стоит.

Как оно всё не вовремя. Я один, группа ещё не сформирована, вызвать новых солдат из расположения полка — это траты времени, которого у нас нет. Придётся действовать самому.

Уже будучи в операторской, я прильнул к небольшому круглому серому экранцу не больше тарелки для супа. В помещении стоял гул логических ламп и тонкий нарастающий свист. Свист потихоньку становился тоньше и громче. Именно свист был признаком пробоя. Антенны ловили возмущение эфира в виде ровных гармоник, а сложнейшая аппаратура показывала положение источника относительно нас. Вот и сейчас на экране мерцала яркая точка.

— Увеличь.

Ванька щёлкнул переключателем, и точка резко сместилась к самому краю экрана, а я взял со стола небольшую карту и приложил к стеклу. Огонёк просвечивал через бумагу, показывая нужное местоположение.

— Кирпичный завод. Это в трёх вёрстах от нас, — быстро произнеся свои мысли вслух, выпрямился я. — Ванька, поедешь со мной.

— Я стрелять не умею, — быстро ответил тот.

— Я умею, — буркнул я и протяжно выругался.

Мир точно сошёл с ума. Раньше попаданцы являлись раз в три-четыре месяца, а сейчас два пробоя подряд, да ещё и через день друг после друга.

— Поехали быстрее.

— Ваше высокоблагородие, а если ещё пробой будет?

— А кого ты предлагаешь брать? Кухарку, что ли? Или дворника? Да они под себя нагадят со страху. И у тебя дежурство через час кончается. Дневального снимать с охраны нельзя, к тому же Старый всех, кого надо, оповестит.

Ванька быстро схватил синюю шинель из тонкого сукна и надел фуражку. Мне тоже пришлось взять из кабинета свою шинель с меховым воротом, на что было потеряно несколько драгоценных минут. Зато быстро добежали до каретного двора, где вместе с обычными двуколками и телегами стоял новенький электрический автомобиль с круглыми фарами, сделанными из лакированной фанеры дверцами и крышками моторного отделения, и складным брезентовым верхом. Спортивная игрушка обошлась в огромную кучу денег, зато на ней можно ехать когда угодно и куда угодно. За полированное рулевое колесо из красного дерева сел сам, ибо имел опыт управления такой штуковиной.

На голову я надел модный ныне в среде автолюбителей кожаный шлем авиатора с большими очками и застёгивающимися на лямки «ушами». Правда, очки я сдвинул на лоб, а сам шлем не застегнул, это придавало бравый и в меру развязный вид. Старый к тому времени уже открыл ворота, и мы выскочили на улицу. Высокие колёса автомобиля с каучуковым покрытием и тонкими стальными спицами, подпружиненные новейшими рессорами, с шумом шли по брусчатке городских улиц. В это ранее утро народу почти не было, и движению никто не препятствовал. Лишь изредка полусонные работяги провожали нас любопытствующими взглядами, отойдя предусмотрительно к стенам домов, однажды залаяли собаки, когда я сжал резиновую грушу клаксона, крякнув ею на всю улицу в требовании убраться с дороги.

К кирпичному заводу подъехали всего за четверть часа. Его дымящаяся труба была хорошо видным издали ориентиром.

— И где его ловить теперь? — тихо спросил Ванька.

Я не ответил, прислушиваясь к шумам. Сначала ничего не было слышно, лишь капли воды после прекратившегося дождя, падающие в лужи, чириканье ранних птиц да отдалённые гудки паровоза, разносящиеся в такую рань на многие вёрсты.

— Что дальше? — прошептал Бычков, придвинувшись поближе ко мне и сжимая в руке револьвер, который я ему вручил по дороге.

— Ждём.

— Чего?

Я сделал протяжный вдох и поднял руку.

— Вот этого.

Неподалёку раздался негромкий характерный хлопок. Это означал, что пробой свершился.

— За мной, — тихо произнёс я и побежал к проходному заводу.

Невыспавшийся сторож ничего толком не успел сказать, когда я рявкнул ему в самое лицо.

— Тайная канцелярия!

— Так ведь…

— Попаданцы есть?

— Прости, господи, — сразу запричитал тот и перекрестился.

Этот вопрос всегда ставил людей в неудобное положение, отчего они просто разевали рот, как рыбы на берегу, или мямлили несуразицу. А в совокупности с тем натиском, с которым мы хотели пройти, сие всегда работало безотказно.