— Добрый, — сцепив руки в замок, призналась я. — И честный.

— А ещё?

— Ещё? — растерялась я.

— Умный, обаятельный, — принялся перечислять он, загибая пальцы, — привлекательный и…

— И давай уже завязывай, — заметив нахальную улыбку на его лице, прервала его я.

— Считаешь меня добрым? — задумчиво поинтересовался Марк. Его взгляд стал насмешливым.

— Да, — пожала плечами я. — Я вижу доброту в твоих поступках.

— Я добрый с теми, кто этого заслуживает, — вдруг заявил он. — Папа не заслужил. И баба его — тоже. Поэтому для них я дерьмо.

— А… мама? — осторожно спросила я.

— Мама? — горько усмехнулся Марк. — Мама ушла к левому типу, когда мне было десять. С тех пор я не в курсе, где она и что с ней.

— Вы не общаетесь? — удивилась я.

— Нет, — со скучающим видом, будто его это вообще не беспокоило, отозвался он.

— Понятно, — вздохнула я. — Но у тебя остался папа. Может, стоит всё — таки начать хотя бы с ним общаться?

Марк посмотрел на меня со смехом и удивлением в глазах.

— Издеваешься?

— Нет, — тут же ответила я. — Каждый совершает ошибки. Может, он жалеет о том, что сделал…

— У него своя счастливая жизнь, ясно? — резко ответил Марк. Смех из его глаз исчез. — Закончи разговор. Мне нахер не нужна эта семейка. От Петровны вообще блевать тянет.

— Я не понимаю, — на миг поджав губы, начала говорить я, — почему вы с ней не поладили изначально? Вы же не сразу стали ненавидеть друг друга?

Марк задумчиво цокнул языком, затем усмехнулся, опустив голову.

— Там долгая история, Кать. Тебе не надо знать.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, — уклончиво ответил Марк. — Там дебри, не лезь.

Я некоторое время молчала, изучая его напряжённым взглядом, затем пожала плечами.

— Ладно, не хочешь — не говори.

— С чего тебе стало интересно мое прошлое? — спросил Марк.

Закипел чайник и я встала, чтобы выключить его.

— Не знаю, — наливая кипяток в чашки, отозвалась я. — Мы так давно знакомы, а я ничего о тебе не знаю.

— Некогда было узнавать, — донёсся до меня голос. В нем я отчётливо слышала смех. — Ты была занята.

— Не напоминай, — поставив перед Марком чашку с ароматным чаем, пробурчала я. Он явно имел ввиду Антона.

— Сегодня вечер откровений, да? — не сводя с меня повеселевшего взгляда, хмыкнул Марк.

— Типа того, — развела руками я, садясь за стол.

— Тогда скажи ка, что ты нашла в этом лохе? — полюбопытствовал Марк, глотнув чая и слегка поморщившись. Видимо, слишком горячий.

— Он не лох, — устало сказала я. — Ничего я в нем не находила. Мы просто встречались.

— Ты его любила?

Взгляд тёмных глаз сканировал меня, пытаясь разглядеть насквозь.

— Мне казалось, что да, — помедлив, ответила я.

Только сейчас я понимала, что не любила. У меня не было мурашек по коже, не было бешеного сердцебиения от одного только присутствия Антона рядом. Наши отношения были спокойными. Я считала их надежными, подходящими для чего — то серьёзного. Для семьи. Я думала, что так и должно быть.

— Казалось? — с лёгким удивлением в голосе переспросил Марк.

— Мне было всего шестнадцать, когда мы начали встречаться, я не знала, что такое любовь. Он был моим первым парнем.

— А сейчас, значит, узнала? — насмешливо поинтересовался Марк.

Я зарделась.

— Просто поняла, что это была не она.

Марк некоторое время смотрел на меня. Задумчиво, серьезно. И что творилось в его голове мне оставалось только гадать.

— Это за всю жизнь у тебя только один парень был? — вдруг спросил он.

И я сердито посмотрела на него. Вот о чем он, наверное, думал. Только одно на уме!

— Да, один, — с вызовом ответила я.

Марк весело улыбнулся.

— Да тебя, Катюха, в красную книгу надо, — смеясь, сказал он. — Реально кроме Тохи никого не было?

— Отвали, — буркнула я, одарив его хмурым взглядом. — Я что по — твоему должна теперь быть как эти твои? — я кивнула на стикер с отпечатком помады для губ, что висел на холодильнике. — Прыгать из постели в постель? Что смешного?

— Не злись, — Марк поднёс чашку с чаем к губам, все ещё изогнутым в весёлой улыбке.

— Буду, — тут же ответила я, не разделяя его веселья.

— Почему? — его губы раскраснелись от чая. Черт. Какие у него губы…