— Ритуля, привет, — заключив хозяйку салона в объятия, бодро поздоровался Марк. — Как дела?

Маргарита, немного смутившись, обняла его в ответ. И, мягко улыбнувшись, тоже поздоровалась. Удивительно, как эта строгая девушка, явно знающая себе цену, терялась рядом с Марком и позволяла называть себя «Ритулей» при коллегах.

— Все хорошо.

— Здравствуйте, — начала было я, но Марк меня перебил:

— Рит, все норм, да? — серьезно взглянув на Маргариту, спросил он. — Катя из — за меня опоздала.

— Да, — кивнула девушка, кинув на меня мимолётный, немного недоуменный взгляд. — Я помню. Но это первый и последний раз.

Я кивнула и прошла за стойку администратора. Марк с довольным видом ухмыльнулся.

— В последний, обещаю.

Маргарита не злилась. И, ещё немного поговорив с Марком, ушла к себе. Правда, настроения у неё было не очень радужным. И я прекрасно понимала почему.

Марк, проводив ее беззаботным взглядом, закинул локти на стойку и посмотрел на меня. На лице его играла улыбка мартовского кота. Он вообще сегодня просто светился от радости.

— Хорошего дня.

— И тебе, — улыбнулась я, немного расслабившись.

— Я принесу позже что — нибудь перекусить, — пообещал Марк. — Ты не успела позавтракать.

— Не нужно, — не переставая улыбаться, ответила я. Чувствовала себя немного глупо, но губы сами собой растягивались в улыбке, когда я смотрела на Марка.

— Ещё не поняла? — теперь он усмехался, вскинув бровь. — Я не спрашиваю, а делаю.

Я скорчила гримасу, изображая Марка. А он, на миг перегнувшись через стойку, резко накрыл мои губы своими, удерживая меня ладонью за шею. Забыв обо всем, я поддалась вперёд, отвечая на каждое движение его губ.

Марк прервал поцелуй так же резко, как и начал его. И, широко улыбнувшись, вышел из салона. Я проводила его растерянным взглядом, чувствуя дрожь в ногах. И то, как хочу увидеть его снова, как уже скучаю по нему. Но работу никто не отменял. И я с трудом выполняла свои обязанности, потому что в голове у меня были вспышки прошедшей ночи. От них я покрывалась мурашками и еле сдерживала счастливую улыбку. Все ещё не могла поверить, что со мной происходит что — то хорошее. Я по — настоящему счастлива впервые за долгое время.

Я не пожалела о решении быть с Марком. Ни на минуту, ни на секунду. Мы просто с ума сходили друг по другу. Целовались до боли в губах и не высыпались ночью. Часто брали с собой Тему и уезжали гулять — Марк всегда находил места, которые нравились всем нам.

Постепенно в квартире оставалось все больше вещей Марка. Ночевал он у нас часто. И я сама не заметила, как мы стали жить вместе. Как семья. Неидеальная, но такая счастливая. Даже было страшно, что эта идиллия в один миг разрушится. Но я старалась не думать о плохом.

Теме тоже нравились эти перемены. Он радовался, что теперь так часто видится с Марком, по — прежнему перенимал его привычки и пытался подражать ему. Вместе они играли, иногда Марк брал Тему с собой на работу и оттуда сын возвращался довольным — ему нравилось смотреть, как Марк возится с машинами.

Я готовила ужины, обеды и завтраки. Причём с огромным желанием. Потому что видела, что Марку это нравится. Я хотела позаботиться о нем. Мне было важно, чтобы он чувствовал это, потому что я знала, что Марк практически никогда не получал этой заботы.

Мы с ним все больше узнавали друг друга. Могли болтать часами напролёт, сидя вечерами на балконе. Могли дурачиться и смеяться. Не спать половину ночи, а потом ходить весь день сонными, с улыбками на лицах и желанием скорее снова увидеть друг друга.

Антон и Аглая Петровна не беспокоили нас. Но я даже не думала о них, потому что знала, что у меня есть Марк. С ним я была как за каменной стеной и чувствовала себя в безопасности.

Но одно мне не давало покоя. Отношения между Марком и его отцом. Иногда, когда речь заходила о нем, глаза Марка тускнели. Он отшучивался, либо прикрывался равнодушием, но я видела — ему больно. До сих пор. И мне было от этого не по себе. Я хотела помочь. Потому что Андрей Сергеевич — единственный родной человек Марка, у него больше никого нет. Потому что мы все совершаем ошибки. И потому что нужно попытаться исправить их, даже если ничего не выйдет.

Уже полчаса я сидела за столом на кухне и гипнотизировала список контактов в телефоне. У меня был номер Андрея Сергеевича. И я думала, стоит ли позвонить ему и сделать то, что задумала. Я боялась реакции Марка. Вдруг, он все — таки не хочет помириться с отцом?

Я вспомнила затаённую злость и печаль в глазах Марка, вздохнула и всё — таки решилась набрать номер его отца. Если не помирятся, то хотя бы поговорят. Обоим станет легче. А злиться Марк вечно на меня не сможет.

— Катя? — донёсся из динамика телефона удивлённый голос.