А сама Ялка, продолжая держать марку, начала стрелять глазками на нас, явно ожидая поддержки. Мы тут были вчетвером. Собственно Карида, которой послезавтра замуж и ради которой мы в эту забегаловку припёрлись, Медина, Аяла, ну и я, самая скромная и тихая среди них, несмотря на то, что рыжая.

Народ ждал, Аяла загадочно молчала и уже просто таки требовательно посматривала на нас в ожидании подсказки, явно под влиянием глинтвейна растеряв свои немалые сочинительные способности, а я блуждала скучающим взглядом по залу. И вдруг увидела нечто странное. Кролик! Самый настоящий кролик! Чёрный такой, но с поблёскивыющими в полумраке бара кончиками ушей. Он осторожно приоткрыл мордочкой дверь, втиснулся в щёлочку, встряхнулся, скидывая со шкурки снег, и юркнул под ближайшую скамью, явно намереваясь притаиться и согреться.

– Кролик, - задумчиво произнесла я.

– Да! – торжественно провозгласила Аяла, будто только моих слов и ждала. – Именно кролик!

И её понесло. Оказывается, в местных лесах водится волшебный кролик, который непременно исполняет желание каждого, кто сможет увидеть его в дни и особенно ночи кануна Перводенства. И это такой всемогущий кролик, что ему любое желание по зубам. Вот прямо любое!

Посетители бара слушали, развесив уши, как те кролики, а мы с девчонками обалдевали. Вот просто в шоке были, полнейшем! А всё потому, что Аяла настолько разошлась, что уже четвёртый бокал глинтвейна, кажется, навернула, и… несла. Так несла, да такую ересь, что нам оставалось только диву даваться.

Короче, тормозить Ялку нужно было, и срочно. И мы с Мединой уже встали, чтобы взять нашу словоохотливую подруженьку под белы рученьки и вывести. Карида подхватила плащ Аялы, и отошла к выходу, ожидая нас.

И тут, как гром среди ясного неба.

– Не верите, значит?! – воскликнула Ялка, вскочив со стула. Пошатнулась, но устояла. И как скажет! – А я говорю, есть кроль волшебный! Слово ведьмы! И слово моё верно!!!

Тут же послышался гром. Громыхнуло так, что стаканы и бутылки в баре зазвенели. Эта дурында пьяная Слово сказала. То самое, которое нерушимо и силу имеет. У-й-й-й… Что делается-то!

Мы с Мединой подхватили Аялу под руки, но она раздухарилась, как никогда. Вырвалась, осмотрела всех синющим, как в прямом, так и в переносном смысле взглядом и ка-а-ак припечатает:

– Я слово своё сказала. И подтвердить его готова! А в доказательство мы прямо сейчас пойдём в лес и найдём кроля. И загадаем ему желания!

– Клянёшься, ведьма? – спросил какой-то забулдыга, явно пребывающий в ещё большем опьянении, чем наша Ялка.

Я потянулась, зажать ей рот, но меня цапнули за ладонь, и на весь бар прозвенело ведьминское:

– Клянусь!

Всё, это был занавес. Опять громыхнуло, зазвенела посуда, а я отпустила Ялку, подошла к барной стойке и ну очень жалобно попросила:

– Сделайте мне глинтвейн погорячее, тройной, на вынос.

– И мне, крикнула Медина, - злобно поглядывая на шатающуюся, но гордо улыбающуюся Аялу.

– А мне замуж… - Карида посмотрела на наручные часы, - уже завтра.

– Ладно, ты можешь не ходить. Уже нажелала, - заржал кто-то из мужиков.

Карида облегчённо выдохнула, а я повернулась к владельцу забегаловки и мстительно попросила:

– Смешайте нам что-нибудь отрезвляющее… тоже на вынос.

Если нам и таскаться по холодному, заснеженному лесу в поисках несуществующего волшебного кролика, то пусть эта гадина Ялка тоже всю прелесть поисковой операции прочувствует!

– Понял, минутку, - с сочувствующей улыбкой кивнул бармен.

Уже выходя из бара, я невзначай взглянула под ту самую скамейку, под которой скрылся чёрный кролик. Оттуда, из темноты подскамейной, на меня уставились два светящихся кроличьих глаза. И не будь я Карой Черн, если их владелец не улыбался! А кролики вообще умеют улыбаться?..

***

Лес. Самый настоящий зимний лес, с сугробами, зверским холодом и да, ночь. Ну и мы втроём в этом лесу, как самые «умные», ищем несуществующего волшебного кролика. И послать бы всё, вернуться в академию, в тёплую постельку, но Ялка же Слово сказала, а потом ещё и клятвой припечатала. Так что деваться теперь некуда, надо бродить по лесу и искать кроликов, как минимум до утра. Аяла ещё не инициированная, с восходом солнца её Слово должно потерять силу, но до рассвета ещё часов шесть. Вот так и живём, м-да…

Как мы с Мединой заливали трезвящий отвар в Ялку - это отдельная история. Но заставили всё до капли выпить! Да, мы мстительные, ведьмы же. Аяла протрезвела и обиделась, на нас. Причём за то, что не остановили её в баре.

– Подруги, называется! – злобно фыркнула она и пошла… куда-то во тьму лесную.

– Яла, стой! – крикнула ей вслед Медина.

– Пусть идёт, - махнула я рукой. – Остынет немного, подумает… если найдёт чем.

– Да ну вас! – тоже психанула Медина. – Пошла я… туда, - наугад указала она. – Если кролика поймаю, позову.