Шрифт:
После прихода адресованного Бреслину письма в здание «Дейли ньюс» на 42-й Восточной улице на Манхэттене газета несколько дней выпускала интригующие статьи и поднимала себе тиражи, обсасывая эту историю, и только потом обнародовала, наконец, содержание послания. Его публикация взбудоражила весь столичный регион.
Текст вызвал взрывной интерес, жители Нью-Йорка как никогда раньше принялись шевелить мозгами в попытке раскрыть дело. Причина была проста: в послании содержалось четыре псевдонима убийцы, четыре прозвания, породивших в общественном сознании сотни различных ассоциаций.
Письмо и без этих подсказок выглядело леденящим душу шедевром – живым, гладко написанным литературным текстом, буквально бурлящим яркими образами. Произведение одаренного и умного автора.
Послание пришло почтой из Энглвуда, но оно действительно явилось, как говорилось в его первых строках, из сточных канав и сырых, окутанных туманом переулков в недрах города. А еще – из самых потаенных уголков человеческого мозга, откуда сочатся самые страшные кошмары.
Привет из сточных канав Нью-Йорка, полных собачьего дерьма, блевотины, прокисшего вина, мочи и крови.
Привет из канализации Нью-Йорка, поглощающей эти деликатесы, когда их смывают подметальные машины. Привет из трещин на нью-йоркских тротуарах и от муравьев, обитающих в этих трещинах и питающихся засохшей кровью мертвых, которая в них просочилась.
Джей Би, я решил черкнуть тебе пару строк, чтобы ты знал, как я ценю твой интерес к недавним ужасным деяниям Убийцы с 44-м калибром. Я также хочу сказать тебе, что ежедневно читаю твою колонку и нахожу ее весьма познавательной.
Скажи-ка, Джим, что ждет тебя двадцать девятого июля?
Можешь забыть обо мне, если хочешь, потому что мне плевать на славу. Однако ты не должен забывать Донну Лория и не можешь дать людям забыть о ней. Она была очень, очень милой девушкой, но Сэм, этот парень, он вечно страдает от жажды, и он не позволит мне прекратить убийства, пока не получит свою порцию крови.
Мистер Бреслин, сэр, не думайте, что я впал в спячку, раз [от меня] давно нет вестей. Нет, я все еще здесь. Как дух, блуждающий в ночи. Мучимый жаждой, голодный, редко нуждающийся в отдыхе; стремящийся угодить Сэму. Я люблю свою работу. Теперь пустота заполнена.
Возможно, когда-нибудь мы встретимся лицом к лицу, или, быть может, меня в клочья разнесут копы с дымящимися пистолетами 38-го калибра. Как бы то ни было, если мне посчастливится встретиться с вами, и вы захотите этого, я расскажу вам все о Сэме и познакомлю вас с ним. Его зовут Сэм Ужасный.
Не зная, что несет нам будущее, хочу попрощаться: до встречи в следующий раз.
Или мне следует сказать, что вы увидите труд рук моих, когда в следующий раз возьметесь за работу? Помните мисс Лория. Спасибо.
В их крови
и
прямиком из сточной канавы
«Создание Сэма» с 44-м калибром
Вот несколько имен, которые могут вам помочь. Передайте их инспектору, пусть прогонят через N.C.I.C: [46]
«Герцог смерти»
«Злой король плетеный»
«Двадцать два сподвижника Ада»
46
Национальный центр информации о преступности (NCIC) – федеральная база данных США, созданная в 1967 году директором ФБР Дж. Эдгаром Гувером для облегчения обмена информацией между многочисленными правоохранительными органами. Включает, помимо прочего, реестры насильственных преступников, лиц в розыске, пропавших без вести, неопознанных трупов и др.
«Джон „Уитис“ – насильник и душитель юных дев».
PS: Джей Би. Пожалуйста, сообщи всем детективам, работающим над раскрытием убийства, что им надо продолжать.
P. S: Джей Би, пожалуйста, сообщи всем детективам, работающим над этим делом, что я желаю им удачи. «Продолжайте копать, двигайтесь дальше, мыслите позитивно, отрывайте свои задницы от стульев; стучите по гробам и всякое такое».
После моей поимки я обещаю купить всем парням, работавшим над делом, по новой паре обуви, если у меня будут деньги.
Сын Сэма
На обратной стороне конверта теми же чеканными печатными буквами было написано:
Кровь и Семейная тьма и Безусловно смертельная порочность, 44
Ниже стоял графический символ Сына Сэма. Это был дьявольски хороший обратный адрес, и его скрыли от общественности.
Не считая в совершенстве выписанных печатных букв, письмо Бреслину выделялось особенностями размещения текста – центрирование и отступы обычно используют люди, знакомые с приемами типографики.