— Царапина, — успокоил Реб и, улыбнувшись своей коронной улыбкой альфа-самца, добавил: — Заскочу к целителям, они вмиг подлечат.

Хельга кивнула, соглашаясь, и отпустила всех.

* * *

— Ален Крейл! — это было больше похоже на рев северного медведя, хоть и кричала молодая эльфийка. Лен обернулся и обреченно вздохнул: он надеялся, что успеет ускользнуть из Академии, пока практически повисший на Феланэ Сатиэль, отвлекал ее. Хоть за это ему спасибо! Но отвлекал он, видимо, некачественно, или, что более вероятно, эльфийку на пути к своей цели не остановит даже сотня дроу, ров с крокодилами и магический заслон.

Ты! — прошипела Феланэ, приближаясь уверенным быстрым шагом.

— Мы, наверное, пойдем, — пробормотал Дель, утягивая за собой обнимающегося с книгой Мэла.

Глянув вслед друзьям — как бы он хотел также спокойно развернуться и уйти, оставив позади всех эльфиек, — Лен вопросительно посмотрел на пышущую злостью Феланэ. Та, не говоря ни слова, схватила его за руку и поволокла в сторону леса. Хватка на запястье была стальной, не вырвешься. И вот как? Лен, пусть и невысокий и субтильный, но все же покрупнее эльфийки, да и у мужчин сил больше по природе. Хотя, учитывая, что эта конкретная остроухая пять минут назад уложила на лопатки здоровенного бугая, то все вопросы снимаются.

Протащив его недалеко в сад, едва их скрыли деревья и стих шум спешащих домой студентов, эльфийка резко толкнула его на землю. Не успел Лен дернуться от боли в затылке (нормально его так приложило о корни), как у горла оказался кинжал, а золотые волосы упали по обе стороны от лица, отрезая от всего остального мира.

— Это было не смешно, лисенок, — прошипела по-настоящему злая Феланэ. Кажется, он все же смог зацепить ее.

— А мне понравилось, — брякнул Лен, прикидывая, что с ним сделает разъяренная эльфийка. Нет, убить не убьет, но калечить может долго и со вкусом, а он все же не мазохист.

Однако Феланэ в очередной раз его удивила. Резко убрала кинжал, оставив на шее неглубокую царапину, и поцеловала.

Это был далеко не первый поцелуй в жизни Лена. Чего уж там, они вообще с Ребом не были хорошими мальчиками, и частенько, пока Дель с Мэлом корпели над учебниками, с бутылкой дешевого вина отправлялись прошвырнуться по низкосортным кабакам, цепляя случайных подружек на одну ночь. Но впервые у него снесло крышу от простого поцелуя. Хотя нет, простым как раз и не был. Страстным, глубоким, горячим, чувственным, но не простым.

Когда они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали, а по слегка припухшим губам эльфийки гуляла довольная улыбка.

— А я-то думала, что не нравлюсь тебе, — поддела его эта языкастая дрянь.

Лен мгновенно оттолкнул девушку, и уже теперь она приложилась затылком о близлежащую корягу. Лис подскочил на ноги и поморщился от прострельнувшей боли в спине. Спасибо остроухой! Той самой, которая сейчас с недовольным лицом потирала затылок.

— Ты сбрендил?

— Я сбрендил? Это не я бросаюсь на незнакомых оборотней с ножами и поцелуями!

— Почему незнакомых? Ты — Ален Крейл.

Лис мученически закатил глаза, поморщившись уже от боли в шее. Список «благодарностей» эльфийке все увеличивался.

— Ну да, а ты — Феланэ, вот и познакомились, можно в койку теперь.

Остроухая звонко рассмеялась, и от ее смеха Лен немного смутился, потому что ему ее смех нравился, а потом разозлился, потому что ему ее смех нравился!

— Я — Мила, — представилась эльфийка, отсмеявшись. Лен фыркнул:

— Да хоть Таунтвингильдер!

Остроухая — Мила! — вновь рассмеялась.

— Спасибо за сравнение! — эльфийка поднялась с земли и подошла к лису. — Так что там насчет койки?

— Это была ирония, — ядовито заметил Лен. — Если леди известен данный термин.

— Известен, но, — Мила резко ухватила его за ремень и притянула к себе, так что их губы вновь разделяло не больше нескольких сантиметров. Лен невольно отметил, что девушка лишь на полголовы ниже его и ей не нужно будет сильно задирать ее для поцелуя. Удобно. — Я ведь чувствую, что тебе нравлюсь.

Лис глубоко втянул носом холодный осенний воздух. По телу прокатывались волны жара, и он бы соврал, если бы заявил, что ему не нравится Мила. О нет, физически он испытывал такое сильное влечение, практически звериную жажду, жажду насладиться моментом близости с ней, что в его голове тут же родилась фантазия, как он склоняется к ее шее, оставляет на ней влажную дорожку поцелуев, кладет руки на бедра, разворачивая и прижимая к ближайшему стволу, отводит в сторону золотой водопад, чтобы припасть губами к нежной коже, одним рывком расстегивает ее ремень, тянет вниз, она вздрогнет, когда он…