– Интересно, какой ход он записал?

– Скорее всего 41.Л:g4+, - отозвался Гурвич.

– Что? Жертва качества!
– удивился Капитан.
– Зачем?
– И он взял белую ладью черной пешкой: 41... fg.
– И что же? (Диаграмма 3.)

– А вот теперь шах слоном, чтобы затормозить пешку h, - показал Гурвич: 42.Сc5+ Kph2.

– Собака не лает, когда зарыта. Так где?
– спросил Капитан.

– Все дело в том, знает ли он этюды, есть ли у него эстетический шахматный глаз?
– загадочно произнес Гурвич.

– Что за "клеточная эстетика"?
– возмутился А. А.

– Надеваю "эстетические очки", не подыщу рифмы. Что надо увидеть? спросил Поэт.

– Блестящую матовую комбинацию, - заверил Гурвич.

– Да что он, Алехин, что ли?
– возмутился Капитан.
– Или все мы тут слепые котята?

– Просто вам нужна ничья, вот ее вы и видите. Алехин, конечно, разгадал бы позицию! Решил этюд!

– Он не Алехин, а Сахаров, Борис Андреевич, - вмешался я.
– Мы прежде с ним не встречались. Не знаю его отношения к этюдам, но нам с Абрамом Соломоновичем, этюдистам, в отложенной позиции действительно видится мат.

– "Видится, кажется"! Раньше в таком случае крестились. А теперь все басурмане. Так что за нечистая здесь сила? Покажите, - потребовал Капитан.

– Покажем?
– спросил меня Гурвич.

Я молча кивнул и двинул вражеского ферзя, грозя матом, на g1 - 43.Фf1!

Капитан оттеснил меня от камина и стукнул фигурой по доске:

– Есть защита!
– 43...Cg2! Нате, выкусите! Пожалуйте бриться! Какой уж тут выигрыш! Не до жиру...

Друзья впоследствии подтрунивали над ним, говоря, что он потому отказался от газовой плиты, что грел чайник темпераментом.

Все смотрели в камин на "пылающую там позицию" и переглядывались.

– Так ради какой псевдоэстетики жертвовали вы ладью на g4? Покажите нам, несмышленышам, - требовал Капитан.

– Покажем?
– опять спросил меня Гурвич.

Я снова молча кивнул и дал шах конем собственному королю: 44.Кf3+. (Диаграмма 4.)

– Ну уж позвольте, мушкетеры!
– возопил, втискивая свое громоздкое тело в камин, Поэт.
– Знаем мы этих этюдистов, стрекулистов. У них все построено, как у рыбаков, на приманке. Клюнет рыбка, и он ее вытащит. А мы не клюнем и тогда "дырка" - опровержение этюда!

– Бывает, конечно, - согласился Гурвич.
– Хотите отойти королем, пойти на размен? Пожалуйста.

– Хода обратно не попрошу, - заявил Поэт и сделал ход: 44.Kpg3.

Гурвич усмехнулся и показал вариант:

– 45.K:d2 С:f1 46.K:f1 Kpf3! 47.Kph4!
– это очень важный ход! (Диаграмма 5.).
– 47...Kpg2 48.Ke3+ Kpf3 49.K:g4 Kpg2 50.Cd6 - и белые выигрывают!

– Ишь какой хитрец! Беру ход обратно после вашего важного хода королем: 47...g3!
– попробуйте-ка взять пешку? А?

– А мы другую возьмем, - улыбнулся Гурвич.
– 48. Kp:h3 g2 49.Kh2+ (Диаграмма 6.), - и вы, черные, проиграли.

– Черные не вы, а мы!
– неожиданно вмешался Капитан.
– Вернемся назад. Благо шахматисты - единственные, кто владеет "машиной времени" и может начинать сначала, при анализах, разумеется. Значит, придется после шаха конем на f3 брать его пешкой.

– Тогда последует заключительная фаза комбинации, - показал я: 44...gf 45.Фf1+ Kpg3 46.Фf2+.

– Ферзя-то зачем зевать?
– крикнул Поэт и, дотянувшись длинной рукой до доски, схватил белого ферзя.

Я поставил на его место черного и объявил:

– Cd6 - мат! (Диаграмма 7.)

– Обратите внимание, - заметил Гурвич.
– Все фигуры передвинулись. Целых четыре поля вокруг черного короля заняты его пришедшими на эти места фигурами: двумя пешками, слоном и даже ферзем - четыре активных блокирования! И белый король оказался на месте, чтобы принять участие в матовой картине.

– Неужели он видел ее, когда пошел королем вперед?
– прошептал я.

– Все это позволило белым, - не слушая меня, продолжал Гурвич, - дать мат единственным оставшимся у них слоном. Не без помощи защитников, заметьте. Совсем как при досадном голе на футбольном поле.

– Вы бы еще пенальти перенесли на шахматную доску, - сердито буркнул Капитан.

– И мат дан не с краю доски. Это тоже красивее, - продолжал Гурвич. Вот в этом и заключается эстетика на клетчатой доске.
– И он взглянул на Капитана.
– Высшая красота, как и в жизни, в торжестве мысли над грубой силой!
– И Гурвич назидательно постукал пальцами по группе сгрудившихся черных фигур.

– Эстетика, эстетика! Чего тут восхищаться!
– вскипел Капитан.
– Мы же проиграли эту партию. И матч не выиграли!