Правда, не обошлось и без некоторых костылей в использовании этой стихии. Чтобы ослабить влияние Огня на тонкое тело, часть структур вообще оказалась перекрыта и не наполнена эдрой. Остались лишь прозрачные слабо мерцающие контуры. И грудной Узел тоже был почти пуст — эдра, подкрашенная огнём так, что напоминала расплавленную лаву, плескалась на самом донышке.

Похоже, это защитная реакция организма — Аспект-то я удержал, но до конца не приручил, и чтобы он не сжёг меня изнутри, тонкое тело подстроилось таким вот образом.

В мозгу яркими вспышками всплывали воспоминания о том, как огонь обжигает меня изнутри и снаружи, как я падаю на пол, корчась от боли так, что не в силах даже закричать — дыхание перехватывает напрочь, лишь раскрываю рот, как рыба на берегу.

Кажется, тогда я и вырубился от болевого шока. Но как тогда вообще выжил?

Ответ лежит на поверхности. Кто-то захватил контроль над телом. Снизил влияние Аспекта Огня, а меня привёл сюда, к Дубу, чтобы тот, как гигантская пиявка, вытягивал из меня излишки эдры, не давая огненной стихии разгуляться внутри.

Кто-то… Ежу понятно, кто.

Я пригляделся к Сердечнику. Сущность албыс по-прежнему была там — уже накрепко вросшая в мои собственные энергетические структуры, но отчасти сохранившая свой прежний причудливый силуэт, напоминавший не то моллюска, не то насекомое.

Вот, значит, как. Спаслась сама, и спасла нас обоих. Хотя, выбор у неё был невелик — мы с ней уже настолько срослись, что ей оставалось лишь сгореть вместе со мной. Произошло всё, судя по всему, очень быстро, если уж ни Демьян, ни остальные мои соседи по дому даже не всполошились. Иначе бы они давно меня отыскали.

Ладно, с этим вроде бы разобрались. Но сейчас-то чего делать?

По-прежнему укрываясь за лавкой, я прислушивался к доносящимся из-за кустов звукам. Судя по тому, что небо на востоке едва просветлело, сейчас раннее утро, часов шесть, начало седьмого. Прохожих на аллеях пока мало — только дворники да местные сторожи, до сих пор круглые сутки патрулирующие территорию университета по приказу ректора. Но с каждой минутой парк оживает — скоро в учебные корпуса потянутся преподаватели и студенты. Если меня обнаружат в таком виде — прославлюсь второй раз, но уже совсем по другому поводу.

Замёрзнуть я пока не боялся — Аспект Огня, хоть и сильно урезанный, продолжал согревать изнутри. Правда, и ожоги начали давать о себе знать. Находясь в отключке, я ничего не чувствовал, но сейчас боль, будто навёрстывая упущенное, нарастала с каждой минутой. Может, стоит уже переключиться на Аспект Исцеления? Но тогда быстро замёрзну…

Лучше сосредоточиться на более важной задаче. Надо найти одежду. Или спрятаться где-то понадёжнее.

Выглядывая из-за лавки то с одной стороны, то с другой, я худо-бедно сориентировался на местности. Неподалеку, на перекрёстке дорожек, увидел столб с деревянными стрелками-указателями. Даже мелькнула мысль выломать одну из них, чтобы хоть как-то прикрыться, но я её отбросил. Не хватало ещё, чтоб кто-то из охранников или та же дворничиха застукала меня за этим актом вандализма и подняла шумиху.

Голос тётки с метлой, к слову, по-прежнему доносился из-за кустов. По обрывкам фраз я даже понял, что она жалуется кому-то на хулигана. Причём голос приближается — идёт тётка в мою сторону.

Так, всё, хватит рассиживаться!

Пригибаясь и избегая тропинок, я рванул наперерез через кусты в сторону ближайшего здания. Кажется, это один из учебных корпусов, не то медицинского, не то юридического института. Через главный вход ломиться бессмысленно. В такую рань двери либо закрыты, либо за ними окажется какой-нибудь вахтёр. Надо попробовать найти другой путь. Пожарный выход, ход в подвал или в какие-нибудь подсобные помещения. Да что угодно подойдёт…

С левой стороны здания кусты подходили к самым стенам почти вплотную, затеняя окна первого этажа. Так что я пробрался туда, шлепая босыми ногами по забетонированной отмостке вдоль стены и морщась от колючего холодного снега, перемешанного с опавшей листвой. Тут, в теньке, снег даже днём уже не таял, так что где-то накопился уже плотный слой сантиметров пять-десять толщиной. Причем босыми ногами он воспринимался как мелкое накрошенное стекло.

Впереди, у дальнего конца здания, я разглядел среди подступающих к самой стене веток какое-то движение. Замер, пригибаясь ещё сильнее. Будь я в одежде — и на земле бы распластался, но брякаться голым пузом в снег жутко не хотелось.

Какое-то мельтешение, стук оконной рамы… Разглядеть что-то подробнее отсюда не получалось, да я и не пытался. Важнее сейчас было затаиться и не дать себя обнаружить.

Но вообще, что-то странное… Я поначалу подумал, что это кто-то из охранников обходит здание по периметру. На снегу передом мной виднелась цепочка четких свежих следов, ведущих как раз в ту сторону. Вот только следы оказались не от мужских сапог, а маленькие — не то женские, не то вообще детские. А судя по звукам, кто-то приоткрыл одну из фрамуг в дальнем окне и забрался в здание.