— Муж привозил Татьяне замечательную модную одежду из Парижа и Лондона, — улыбнулся Сергей Сергеевич, вспомнив, как молодая женщина была хороша в этих нарядах.

— А до замужества что твоя Татьяна носила?

— Мы ее хорошо одевали, но, конечно, заграничных нарядов не было, — сказал Сергей Сергеевич, не понимая, зачем Маракуш и мордатый интересуются женскими духами и тряпками. Они продолжали спрашивать про шляпки, платья и даже о белье Татьяны. Сурков отвечал как мог.

Следователи знали, что делали. В протоколе, который подписал Сурков в конце допроса, с его слов было записано, что Баранов растлил Татьяну задолго до брака, привязал к себе, подавил волю и воспитал в духе преклонения перед Западом. Прежде скромная советская девушка начала одеваться во все иностранное, пользовалась французскими духами и оторвалась от родителей. Раньше подобные протоколы подписали тысячи людей, прошедшие до Суркова через этот кабинет в лубянском здании. Следователи получили-все, к чему стремились. Раньше у них против Татьяны ничего не было и жене врага народа грозила только ссылка. После показаний Суркова тянуло на лагерь.

Допрос подходил к концу. Маракуш потирал руки теперь уже от удовольствия. Спокойствие нарушил мордатый. Он внезапно подошел к Сергею Сергеевичу и прошипел:

— Рассказывай, вражина, об участии в террористической деятельности своего руководителя и родственника, предателя и шпиона Баранова!

— Я ничего не знаю, не участвовал, — не сразу ответил подавленный обрушившимся на него новым несчастьем Сурков.

Следователи не настаивали на признании. Баранов в террористической деятельности не обвинялся. Мордатый задал свей вопрос лишь потому, что приходилось выполнять требования инструкции, которая предписывала приложить все силы, чтобы выявить и разоблачить подчас глубоко скрытые террористические замыслы. Вопрос мордатого и ответ Сергея Сергеевича в благообразной форме вошли в протокол допроса.

После подписания протокола Суркова предупредили об ответственности за разглашение тайны следствия и отпустили с миром, припугнув напоследок повторным вызовом.

Содрогаясь во время допроса от мысли, что Лубянские следователи знают про «это», Сергей Сергеевич думал о своей причастности к хищению социалистической собственности и спекуляции в особо крупных размерах. Социализм по-сталински не подавил духа предпринимательства, заложенного в человеческом естестве. В народном хозяйстве великой державы, вступающей в коммунизм, неудержимо развивался сектор теневой экономики. Он не был предсказан теоретиками и не предусматривался народнохозяйственным планом. Сам корифей всех наук в эпохальном труде «Экономические проблемы социализма в СССР» в 1950 году не разглядел этого явления. В теневой экономике появились свои воротилы, финансовые гении и люди, нашедшие смелые инженерные решения. Приметной «звездой» был и Сергей Сергеевич Сурков.

Его чистая анкета и образцовая биография вызывали восхищение у кадровиков. Крестьянский парнишка из глубинки на Рязанщине, Сергей Сергеевич в 1927 году окончил рабфак, а в 1934-м — заочный торговый техникум. Работал в торговле и по снабжению, разнорабочим, грузчиком, продавцом, экспедитором, заведующим пивной палаткой и начальником отдела снабжения и сбыта трикотажной фабрики. В 1938 году стал директором промтоварного магазина. С 1935 года член ВКП(б). Участвовал в Великой Отечественной войне. Награжден десятью орденами и медалями. Демобилизовался в 1946 году в звании капитана интендантской службы. Работал далее и по настоящее время директором галантерейного магазина.

Кадровикам, не меньше чем вехи жизненного пути Суркова, приходились по сердцу ответы на вопросы анкеты. На вопрос «Состояли ли ранее в КПСС, когда и по какой причине выбыли?» Сергей Сергеевич давал ответ «В КПСС ранее не состоял, после вступления в партию в 1935 году из ее рядов не выбывал». Ответы на вопросы «Имеются ли у вас родственники за границей, где, с какого времени и чем занимаются?» и на вопрос «Были ли вы или ваши ближайшие родственники в плену или интернированы в период Отечественной войны, где, когда и при каких обстоятельствах?» были также развернутые, полные и абсолютно отрицательные.

Графы анкеты, заполненные аккуратным почерком Сергея Сергеевича, не открывали главного в этом человеке даже самому дотошному начальнику отдела кадров. Сурков был делец Божьей милостью. Еще на заре своей деятельности он выработал жизненную линию. Сергей Сергеевич понял, что обмер, обвес, недолив и другое мелкое жульничество в советское время не приносят в торговле большого дохода. Настоящий доход давал «левый» товар, то есть продукция, уворованная у государства или созданная без его ведома в подпольных цехах. Одна бочка «левого» пива приносила больше денег, чем продажа разведенного пива на протяжении целой недели. Все усилия Сурков направил на добычу и реализацию «левого» товара. Работал он и как посредник, передающий неучтенную продукцию от предприятий продавцам. Сергей Сергеевич преуспел в этих занятиях. Однако его не оставляла мечта завести собственный подпольный цех по производству неучтенной продукции. Сурков был не одинок в своих желаниях. К этому стремились многие предприимчивые дельцы, нажившиеся на торговле. Капитал не мог лежать мертвым грузом и беспокоил своего владельца. В теневой экономике Советского Союза шел процесс, который по аналогии с развитием капиталистического общества можно назвать слиянием торгового капитала с промышленным.

Перед войной Сергей Сергеевич частично осуществил свой замысел. Он принял долевое участие в организации выпуска на двух государственных предприятиях неучтенных пуговиц, гребенок, мыльниц и другого мелкого галантерейного товара и начал продавать его через свой магазин. Война помешала расширению дела и нарушила планы Суркова, но не оставила его внакладе. Интендант нажил хорошие деньги на спекуляции свиной тушенкой, сгущенным молоком, яичным порошком, беконом и шоколадом, поступающими в Россию по ленд-лизу. Еще больший доход принесли трофеи. Благодаря урокам Анастасии Ивановны Сергей Сергеевич почти безошибочно отбирал среди безвкусных поделок, заполняющих дома немецкого обывателя, вещи, представляющие действительную художественную ценность. Трофеи поступали в Москву в руки Анастасии Ивановны Она их сортировала, продавала, обменивала или оставляла для дома. Жена давала советы и направляла действия мужа. Общее дело сблизило супругов. Сергей Сергеевич почувствовал это по возвращении из армии.

С согласия жены, он пошел работать на новое место — директором галантерейного магазина. Магазин входил в систему рабочего снабжения (ОРС), который обеспечивал железнодорожных рабочих и служащих, а также поток пассажиров, проходящих через московские вокзалы, продуктами питания, ширпотребом и галантерейным товаром. Начальником ОРСа был опытный и преуспевающий делец Михаил Семенович Кохманюк. Под крышей своего учреждения он организовал подпольный синдикат по широкой продаже товаров, к выпуску которых государство не имело никакого отношения. Они производились в подпольном цехе в Сокольниках, находившемся во владении Михаила Семеновича, а также подобными предприятиями, принадлежащими другим дельцам. Кохманюк не пренебрегал и продажей продукции, отчужденной от государства. Ее поставляли директора галантерейных фабрик, ухитряющиеся создавать неучтенный товар. Михаил Семенович не брал лишь ворованное уголовниками с баз и со складов. Через синдикат реализовалось многое, начиная с туалетного мыла и кончая кожаной галантереей и трикотажем. Деньги, полученные от продажи, поступали не в казну, а в кассу синдиката и распределялись между продавцами, производителями и поставщиками.