Не обошлось без эксцессов. Валентиныч, старый хрен, подпив, подкатывал к молоденькой барышне, что обслуживала наш столик. Так показалось Нонне Владленовне. Под тяжелой рукой тетушки, дед согнулся пополам и ему потребовалась помощь лекаря. Я на всякий случай поинтересовался, не одаренная ли тетушка, ведь Катя была одаренной, а дар передавался по наследству. Но тетушка на это лишь рассмеялась.

Я покосился на Залевскую, которая загадочно мне подмигнула. Поймал себя на грустной мысли, что сегодня не мой день, и Волшебница Герда будет забавлять кого-нибудь другого.

В тот день в моем кабинете произошло страшное…

Поддавшись эмоциям, я поцеловал Катю, но одного этого было достаточно, чтобы случилась привязка. Та самая, когда души двух сплетаются, отдавая частичку себя другому. Отныне я больше ни на кого не мог смотреть. Только Залевская была объектом моего желания. Но в то же время я не хотел торопить события. Это было не свойственно мне. И это было странно.

А Катя была просто великолепна. Антрацитово-черный цвет ее платья с неглубоким вырезом, подчеркивал точеную фигуру, похожую на песочные часы. Стройные ножки украшали красные туфли на тонкой шпильке. Ниточка жемчуга на шее завершала образ девушки. Я уверен, собиралась она наспех. Но природный шарм и обаяние заставляли чаще биться сердца многих мужчин.

А мне только и оставалось смотреть, восхищаться, ревновать эту воздушную царевну Грезу, будто явившуюся с картины Врубеля.

— Брат, что ты мнешься? Подойди к ней, пригласи на танец, — шептал мне на ухо Олег, держа под руку Герду.

Через минуту он удалился с ней на улицу, и я попросил телохранителя отправить за ним бойцов сквада, приглядеть. Не нравился мне его дикий взгляд и расширенные зрачки.

Следующей заиграла мелодия Карлоса Гарделя «Рor una Cabeza». Наверняка проделки моего брата. Я затушил окурок в пепельнице, встал и направился к Залевской. Приблизившись вплотную, нежно поцеловал ее руку и спросил:

— Могу я ангажировать вас на танец?

Слегка смущенная девушка ответила мне коротким кивком, и мы направились в центр зала.

— А правду ли говорят, что характер женщины проявляется в том, как она танцует? И тут уж не притворишься?

— Да, бывает… Но, впрочем, так же, как и мужчины, — ответила Нонна Владленовна своему мужу, на лице которого красовалась обширная гематома.

Женщина не сводила взгляд с танцпола, на котором происходило волшебство танца. Это был атлетический секс, стремящийся к совершенству, но не интересующийся любовью.

Ахматов был великолепен в каждом своем движении. Его резкие, четкие, выверенные движения рук, ног, головы вызывали восхищение. Катя была ему под стать. Но ее танец отличался плавностью и женственностью, а вместе они были целым организмом, чутко реагировавшим на мелодию танца.

Музыка становилась все ритмичнее, экспрессия танца двух молодых людей заставляла зрителей затаить дыхание. Здесь все были зрителями. После появления четы Ахматов-Залевская танцпол вмиг опустел, отдавая им все свое пространство.

— Боже! Как красиво! — не выдержал кто-то.

Нонна Владленовна на секунду вышла из оторопи и с удивлением обнаружила, что у нее потекла тушь с ресниц, а муж промакивал уголком платка невольные слезинки.

— Ну что ты, маленькая моя? Совсем расклеилась?

Музыка закончилась — мы застыли в финальном движении, обнявшись. Огонек ауры погас, и мне неимоверно захотелось поцеловать ее в губы.

— Оу… Скажи, что в кармане у тебя завалялась бутылка, а не то, о чем я думаю.

Я улыбнулся своей фирменной ослепительной улыбкой и потянул ее на себя. Зал взорвался овациями. Поклонившись публике, мы направились к своим местам.

В кармане завибрировал телефон. Я взглянул на экран и увидел сообщение от анонимного абонента следующего содержания:

«Мы знаем о спекуляциях на рынке, благодаря которым ты поднял крупную сумму денег. Если не хочешь, чтобы Регуляторы обратили на тебя внимание, и чтобы тебя не обвинили в диверсиях на зернохранилищах, переведи двадцать миллионов рублей на этот счет».

Звуки музыки замедлились в сотни раз. На автомате я провалился в лимб, накинув «пелену времени».

Гребаный ты стратег, Лев! Провернул такую аферу и спалился на чем? На суетном тщеславии. Для чего тебе нужно это все? Этот банкет, эти люди, эти шлюхи — все в честь тебя — «великого стратега», «вершителя истории».

Я лажанулся. Великий стратег, на самом деле, не более, чем сопливый щенок, возомнивший о себе много, сунувший свой нос в жестокую реальность.