К вечеру я отправился в «Темную личность». Мириды миридами, но и о выполнении контракта с Селтербейером надо позаботиться. Не доходя до таверны, ушел в инвиз и, дождавшись, пока дверь будет открыта, проскользнул внутрь. Но не сделал и нескольких шагов, как мне на плечо легла тяжелая рука.

— Куда? — грозно прошипел мужик, в котором я узнал Клеснера.

Не понял?! Как он меня увидел?

Развернувшись, я дернул плечом и нагло посмотрел ему в глаза.

— В чем проблема?

— В «Темную личность» запрещено являться в невидимости. Заруби себе на носу: хочешь проводить у нас время — выучи правила и не нарушай их. Хоть ты и друг Андреса, но еще раз попробуешь провернуть этот фокус — больше здесь не появишься.

Удивленный, что меня так легко заметили, я согласился.

— Ладно. Раз у вас такие законы — ничего не имею против.

— Вот и прекрасно. Постой здесь, пока инвиз не спадет.

На его шее блеснул медальон с камнем болотного цвета. Сейчас он тускло светился, а внутри него бегала маленькая искорка. Похоже, именно этот артефакт помогает охраннику выявлять невидимок.

Вот блин, весь план насмарку. Придется изворачиваться.

Сцепив руки на груди, я привалился к стене и стал ждать. Мимо туда-сюда сновали темные личности всяческих мастей. Голову даю на отсечение, что вон тот невзрачный парень с изящными пальцами пианиста — щипач. Мужик с рваным шрамом на правой щеке и пустым взглядом — наверняка безжалостный убийца. А этот сморщенный старик, скорее всего, уже отошел от дел и теперь просто наслаждается жизнью.

Контингент подобрался самый разношерстный. Некоторые напоминали лихих пиратов, другие походили на бродяг, третьи и вовсе выглядели настоящими разбойниками с большой дороги. Даже походка у всех была разная: одни уверенно топали, вторые словно бы крались, кто-то шаркал, кто-то на ходу пританцовывал.

Дверь в очередной раз открылась, и вошел рыжий Лотрес. Я машинально заметил время: семь-двенадцать вечера. Он кивнул охраннику и проскользнул в зал.

— Вот, теперь другое дело, заходи, — махнул мне Клеснер, когда инвиз спал.

Обведя глазами зал, я нашел веснушчатого мальчишку и выбрал столик поближе к нему. Охота началась!

Новый план я пока не выработал. Заключая с Селтербейером договор, я надеялся именно на невидимость, хоть и понимал, что это наивно. Но раз все сорвалось, придется пошевелить мозгами. А для начала понаблюдать за Лотресом. Вдруг повезет, и замечу нечто особенное. Если он постоянно выигрывает, то не может у него не быть какого-то секрета.

Своего подопечного я обнаружил за столом, на котором, кроме колоды карт, денег и пары кружек пива, ничего не было. Но зато вокруг уже собралось несколько болельщиков-завсегдатаев. Я пристроился через стол от него, заказал ужин и покосился на юношу. Ну, то есть, конечно, на старика, но выглядел он лет на семнадцать. Похоже, он специально так сильно омолодился в неведомом водопаде, чтобы смотреться неопытным и доверчивым. Лохом, короче.

Лотрес взял из колоды карту, добавил к своим и задумался. Посидел, посмотрел и, слегка вздрогнув, сделал ход. Я перевел взгляд на его соперника: тучный мужик лет сорока по имени Стефирий. Дыра на рукаве темной рубахи, грязная бандана на голове. Он нахмурился и неохотно бросил:

— Отвечаю.

Глядя на придвинутую им стопку монет, Лотрес едва заметно улыбнулся. Посмотрел на свои карты и ненадолго застыл. Потом почти неуловимым движением дернул плечами, словно его что-то напугало, и продолжил игру.

Эти маленькие странности привлекли мое внимание. За то время, что я наблюдал за своей жертвой, Лотрес вздрогнул восемь раз, причем так слабо и неявно, что это можно было отследить, только имея «Ясный взор». То ли он нервный, то ли, обдумывая ход, столь глубоко уходит в себя, что отрешается от всего окружающего. А может, за этим что-то кроется.

Лотрес сидел в трактире почти до полуночи. И выиграл, по моим прикидкам, не меньше полусотни золотых. Моща, конечно.

Когда он покинул «Темную личность», я отправился за ним, уйдя по пути в инвиз. Он прошел несколько кварталов и свернул на улицу, на которой раньше мне бывать не доводилось. Здесь все было, как в других районах, и все-таки по-другому. Перед каждым домом за нарядным штакетником цвел палисадник, да и сами дома походили скорее на небольшие дворцы. Разноцветные крыши, мраморные колонны, балконы с богатой балюстрадой, элементы лепнины на стенах.

В одно из таких имений и вошел Лотрес. Постояв немного, я направился домой. Теперь мне известно, где он живет. Но что это дает?

В целом, успехом сегодня мои старания не увенчались, и настроение было откровенно поганое. Я все чаще возвращался мыслями к разговору с Арсением и мучительно думал, как найти Басю.

— Ни спать не дают, ни есть! Сам-то, небось, насытился, а мне страдай. Никакой заботы об артефакте, хоть ищи себе другого хозяина!

Еще чего, размечталась! Молча отколов булавку, я ткнул ею в палец, и Зараза довольно заурчала.

Когда на следующее утро я спустился позавтракать, меня окликнул знакомый голос:

— Гермес!

Обернувшись, я увидел за столом худосочного парня в убогой мантии. Он с радостным удивлением смотрел на меня, а мне понадобилось время, чтобы узнать его. Гааз, хилер, любезно лечивший меня на ферме.

— Привет.

Было заметно, что посетители смотрят на парня с брезгливостью. На лице толстого торговца с говорящим именем Брюлик, сидевшего в углу у окна, было написано откровенное отвращение. Его расшитый серебряной нитью кафтан смотрелся королевским нарядом по сравнению с жалким одеянием Гааза.