Шрифт:
– Ох, божечка, божечка! И вступиться-то некому!
– А как ты вступишься, когда его полное право над мальчонкой, - хмуро говорит Митрич.
– Гляди, гляди! Опять бьет! Да что ж это такое, люди добрые!
– волнуется прачка.
– Эх ты, паскуда!
– неожиданно бросает Динке белобрысый парень и, сплюнув на песок, утирает рот рукавом.
– Знал бы, не вытаскивал тебя, подлюку!
Общий гнев обрушивается на девочку.
– Маленькая ты, а бессовестная! Совести в тебе нет?
– сурово корит ее рыбак Митрич.
– У-у, змееныш! Задушить тебя мало, не то что спасать!
– злобно шипит прачка.
– Чего мальчонку под кулак подвела? Ну? Что рот раззявила? Беги, жалься мамашеньке своей!
– Что ж, господское дитё. Яблоко от яблони недалеко падает. Ихняя благодарность известна… - вздыхает другая женщина.
Откуда-то из-за спин трусливо выглядывают Трошка и Минька.
– Тетенька, тетенька! Это Макака!
– дергая прачку за рукав, гнусавит Минька.
– Она знаешь какая язва! Чуть что - и в драку лезет!
– И каменьями кидается, - добавляет Трошка. Но Динке сейчас не до них. Как затравленный зверек, она испуганно водит глазами по лицам взрослых. Среди этих недобрых лиц - испещренное морщинами лицо старого рыбака. Мягкий укоряющий взгляд его внушает доверие. Динка бросается к нему.
– Дядечка! Дядечка!
– бормочет она, прижимаясь к потной рубахе Митрича и захлебываясь слезами.
– Дядечка… тот мальчик топил меня или спасал?
Женщины невольно затихают. Митрич наклоняется к девочке и удивленно смотрит в ее умоляющие глаза.
– Топил или спасал?
– отчаянно цепляясь за него, повторяет свой вопрос Динка. Митрич кладет руку на ее голову.
– Спасал, дурочка… - мягко говорит он.
– А… за волосы… зачем?
– всхлипывает Динка. Лицо Митрича освещается грустной улыбкой.
– Ну, как - зачем? Ведь утопший не сознает себя, цепляется. Завсегда их за волосы хватают, - объясняет он.
Динка разнимает руки и, не глядя ни на кого, идет по берегу. Ноги ее тонут в песке, спотыкаются о камни.
Громкий плач доносится до оставшихся на берегу.
– Жалеет, - с чувством говорит Митрич и, словно извиняя девочку в глазах всех присутствующих, поясняем - Глупая еще… Ишь спрашивает, зачем хватал за волосья…
Глава 6
ДОМА
Обычно Динка является домой незадолго до обеда и обязательно норовит проскользнуть через лазейку в заборе. Но сегодня она возвращается очень рано и идет прямо по дорожке. Первой ее видит Лина и бежит сказать Кате:
– Идет наша беглянка! Недолго погуляла-нынче!
– Может, совесть заговорила?
– предполагает тетка.
Но, когда девочка подходит ближе, обе они недоуменно переглядываются.
На Динке мятое непросохшее платье, волосы ее стоят дыбом, а на лице и в медленной походке выражение равнодушия и покорности.
– Батюшки!
– охает Лина.
– Что это она с платьем, делала? Стирала его, что ли?
– И шепотом добавляет: - Умаялась…
Но выбежавшая из комнаты Мышка чует недоброе.
– Катечка! Смотри, какая Динка… Не ругай ee!
– горячо просит она тетку.
– Не говори ей ничего сейчас.
Но Катя и не собирается ничего говорить; она тоже обеспокоена странным видом девочки.
«Заболела?» - с тревогой думает она и идет искать градусник.
«Не емши», - догадывается Лина и идет греть ей завтрак. Мышка сбегает с крыльца.
– Иди, иди, - ласково говорит она сестренке, - тебя никто ругать не будет. Ты ведь ненадолго уходила. Что ж тут такого?
И оттого, что Динка молчит, тревога ее разрастается. Она заглядывает сестре в глаза, обнимает ее за шею. Шея у Динки холодная, мокрая, платье тоже мокрое.
– Ты была на берегу? Ты упала в воду? Но ведь платье просохнет, что ж тут такого?
– испуганно бормочет Мышка, и, чувствуя потребность как-то успокоить сестру, она напоминает ей, что завтра воскресенье, что мама весь день будет дома и что к ним придут «всамделишные» гости.
– Мама привезет что-нибудь вкусное, мы будем их угощать!
Динка шевелит губами и, отстраняя сестру, капризно тянет:
– Я есть хочу…
– Есть?
– радуется Мышка и стремглав мчится в кухню.
– Лина, Лина! Она хочет есть!