Вдруг из темной подворотни, пошатываясь, выступил худой мужчина и загородил приятелям дорогу. Лицо его невозможно было разобрать в темноте. На нем были телогрейка и теплая шапка. Вамех и Дзуку остановились, с удивлением уставясь на незнакомца.

— Извините, — произнес тот, — извините за беспокойство, — он закашлялся, — помогите, чем можете…

Вамех узнал знакомый голос и машинально протянул руку к карману, он никогда не отказывал нищим. Дзуку же терпеть не мог попрошаек.

— Проваливай! Работать надо, мать твою так!.. Чего побираешься?! — заорал он, скривившись.

— Извините, — сказал человек, — извините…

— Насобирают, а потом водку хлещут, ух, мать вашу!.. — еще раз выругался Дзуку.

— Простите, простите, — испуганно залепетал оборванец, пятясь к стене, он хотел отойти, но Вамех окликнул его:

— Подожди, Антон!

Да, это был Антон, тот самый Антон, который мечтал увидеть фейхоа, тот самый, который старался освободиться ото всех человеческих страстей и достичь духовного совершенства. Он ничуть не был сумасшедшим, но, по его же словам, все принимали его за душевнобольного, потому что мечты Антона были оторваны от деятельной жизни, и он никак не мог отыскать разумной середины между материей и духом.

Антон остановился. Вамех подошел к нему. Мура заворчала, но Вамех цыкнул на нее, и она унялась. Антон прислонился к стене, испуганно глядя на приближающегося человека, а, узнав его, обрадовался.

— Ах, это вы! — горячо воскликнул он, согнулся, схватил руку Вамеха и покрыл ее поцелуями.

Вамех оторопел. Дзуку хлопал глазами, не понимая, что происходит. Потом, оправившись, Вамех резко вырвал руку, согнутый Антон пошатнулся и грохнулся на колени. Вамех схватил его за плечи и поставил на ноги. Дзуку подошел ближе, неприязненно глядя на Антона.

— Что с вами? — спрашивал Вамех. — Вам нужны деньги?

Антон не отвечал, тяжело переводя дыхание.

— Он нализался, не видишь, что ли? Языком не ворочает, — пробурчал Дзуку.

— Ты пьян, Антон? — спросил Вамех.

Антон покачал головой, печально ухмыляясь.

— Таким и копейки давать не стоит, ненавижу побирушек! — грубо сказал Дзуку.

— Почему? Нищего всегда жалко, — возразил Вамех и вытащил из кармана деньги. — Сколько вам нужно, Антон?

— Я два дня ничего не ел, — глухо проговорил тот.

— Плоть требует своего, — улыбнулся Вамех.

— К тому же недомогаю, у меня, кажется, температура, — у Антона был охрипший, как у пьяного, голос.

— Наверное, нализался, сукин сын, — не унимался Дзуку.

— Напрасно вы так. Я непьющий. Я совсем не пью. Вот он меня знает, — возразил Антон и умоляюще поглядел на Вамеха.

— Когда люди опускаются до попрошайничества, их убивать надо, — сказал Дзуку.

— Надо жалеть всякого, кто опустился до того, что решается протянуть руку, — отвечал Вамех, — надо помогать каждому, кто просит о помощи.

Он обнял Антона и повел к свету, который падал на тротуар из окон закусочной.

— Тем, кто в безвыходном положении, я всегда помогу, — говорил Дзуку, шагая рядом с Вамехом, — но некоторым лень пошевелиться, пристрастятся к водке и стреляют по копейке, таких надо истреблять.

— Ты не прав, Дзуку. К чему докапываться до причин? Когда человек бедствует и просит — помоги ему без колебаний. Ведь ты слышал: «Стучите, и вам откроется».

— Слышал я эти бредни. Попробуй расхлебянь дверь, столько гостей сбежится, что места не останется, дадут тебе коленом под зад и вышвырнут за порог. Излишняя доброта только вредит, когда следует, надо и Твердость проявить.

Антон снова зашатался. Ноги его подкосились. Вамех и Дзуку подхватили его и опустили на тротуар у стены. Сидя на земле, Антон запрокинул голову и взглянул на Вамеха.

— Кажется, умираю, — прошептал он, — очень рад, что свиделся с вами перед смертью.

Вамех ладонью коснулся его лба.

— Не бойтесь, Антон. У вас просто жар, сейчас мы отвезем вас в больницу, там вас подлечат и накормят.

— Напрасные хлопоты, — шептал Антон, — поздно… А если даже и не поздно, к чему?

— Дзуку! — крикнул Вамех. — Беги, найди машину!

Дзуку полагал, что попрошайка недостоин стольких забот, но во всем доверял Вамеху. Ему теперь казалось, что он любил Вамеха задолго до того, как им пришлось встретиться, задолго до их знакомства. Всю жизнь ему хотелось иметь настоящего друга, и наконец он нашел его в Вамехе, поэтому Дзуку безоговорочно верил ему. С первого же дня он поверил в искренность Вамеха. На второй или на третий вечер после похорон Таурии, когда Дзуку в одиночестве коротал время, в дверь постучали и в комнату вошел Вамех. Дзуку не удивило его появление, хотя они почти не знали друг друга, мало того, он не мог представить, чтобы Вамех навестил его, но стоило тому появиться в дверях, как Дзуку понял, что все эти дни ждал Вамеха. Тот, не спрашивая разрешения, придвинул к себе табуретку. Они разговорились. Ни один из них не ощущал ни скованности, ни неловкости; перевалило за полночь, а они сидели, как старые друзья, и вели беседу. Вамех ни словом не обмолвился о Таурии, он избегал даже намека на случившееся, но Дзуку читал в его глазах бесконечное сочувствие, проникался какой-то болезненной признательностью и благодарностью и верил, что он всегда и во всем сможет положиться на этого человека.