— Руслан, я пошутил. Купил у спекулянтов, по госцене, за восемнадцать рублей. Все иди, будь в кабинете, а я поеду, поработаю с документами. Если будут вопросы — позвоню в кабинет. И будь готов после обеда со мной поехать, поработать. Все давай, я побежал! — я сложил листы с информацией, запер кабинет, но уже на лестнице был остановлен новым вопросом молодого сотрудника.

— Паша, а нам…это…деньги собирать?

— Какие деньги?

— Ну, эти же сказали, десять тысяч собирать… Адвокат сказал.

Я с досадой остановился, спустился на пару ступенек вниз, чтобы мои глаза были на одном уровне с глазами Руслана.

— Брат, а я не знаю, что тебе сказать, просто не знаю. С одной стороны, это западло, бандитам деньги давать. А с другой стороны, возможно, надо начать собирать, чтобы были, но только не под проценты. А с третьей стороны, мы постараемся сделать все, чтобы мы победили. А с четвертой стороны, то, что вы отдадите этим упырям деньги, следствие и суд используют против вас, указав, что этим вы фактически признаете свою вину. Так что в этом вопросе я вам советчиком быть не могу. Все, я побежал. Шоколадку сам не съешь!

Три часа я провалялся дома, на матрасе, в обществе счастливого Демона, попивая молотый кофе и изучая огромные листы с распечатками Информационного центра. А в два часа мы с Русланом стучали в старую дверь квартиры, расположенной в скромной «хрущевке» по улице Сурового края. Дверь нам открыла невысокая сухонькая старушка в толстых очках. Пропустив нас в темный коридор квартиры, она молча пошла в комнату, где села в массивное кресло перед стареньким черно-белым телевизором, на экране которого молодой Кожугетыч вступал в должность Главного спасателя.

— Здравствуйте, бабушка! — мы с Русланом потоптавшись в коридоре и не дождавшись наводящих вопросов, вытерли подошвы о линялый коврик на пороге и прошли в комнату: — Подскажите, а Старостин Сергей Павлович здесь живет?

— Племянник мой, прописан здесь. — Бабуля коротко взглянула не меня из-под очков и снова уткнулась в мерцающий экран.

— А не подскажите, как Сергея Павловича можно увидеть?

— Нет его, три месяца уже, как не появлялся.

— Гм. А вы не знаете, где он может быть? Три месяца — все-таки большой срок.

— Не знаю. Мабуть на работе.

— Где он работает?

— Моряк он, в Находке у него работа. На корабле ходит.

— А вас не беспокоит, что он вестей не подает так долго времени?

— Нет, он бывало и по полгода отсутствовал. А то, что не знаю про него, так поругались мы с ним, не помню уже почему. Он дверью хлопнул и ушел.

— Простите, а вас как зовут, а то неудобно как-то…

— Софья Архиповна я, Кривошапкина, девятьсот восьмого года. Паспорт в секретере лежит.

— Софья Архиповна, а не подскажите, Сергей с вещами уехал?

— Без вещей. Вон, его чемодан в кладовой стоит. Ну у него женщина была, он у нее частенько по несколько дней жил, может у нее комплект вещей был?

— Женщину где эту найти можно, не подскажите?

— Нет, это я не знаю. Знаю, что Люся зовут, и она в каком-то институте научном работает, больше ничего не знаю. Хорошая женщина, хотя и разведенка. Я с Сережкой сколько раз ругалась — женись на Люське, внучков мне нарожаете, я хоть умру спокойно, все-таки не мальчик, двадцать пять лет уже мужику.

— Бабушка, вы нас извините, мы из милиции…

— Да уж догадалась. Ко мне тоже, в тридцать седьмом году, такой обходительный клеился…

— И?

— Что и?

— Вы сказали, что такой обходительный клеился. Чем закончилось то у вас с милиционером?

— Так не знаю я. Я вижу такое дело, быстренько по оргнабору в Новосибирск то и укатила. Наверное, на войне убило. Жалко, красивый был.

Бабка даже отвернулась от телевизора, видно, уйдя в воспоминания о обходительном и опасном милиционере, пришлось опять закашляться.

— Что, заболел что ли, за преступностью гоняясь? Давай чаю с медом сделаю.

— Спасибо, не надо, просто подавился. — я даже замахал руками: — Нам надо у вас заявление взять на поиск без вести пропавшего племянника. Вы не против?

— А что, милиция сейчас по квартирам ходит и добрые услуги оказывает? Не слышала что-то таких новостей.

— Нет, Софья Архиповна, не оказываем мы добрые услуги. Просто на машине, записанной на вашего племянника, едят очень плохие люди, и мы хотели выяснить, он машину продал или они у него ее отобрали? Была у Сергей машина?