В этом отношении коробочка была особенно ценной.

Или наоборот: совершенно бесполезной и даже вредоносной.

Это было довольно странное сокровище. Открыть его можно было в любое время, и в то же время все прежние владельцы, насколько мне было известно из рассказа Крисс, старались делать это как можно реже и только в случае смертельной опасности. Было это потому, что открывший коробочку мог с равной вероятностью найти что-нибудь чрезвычайно полезное либо опасное.

Собственно, впервые я заметил этот артефакт в руках короля Литургии. Последний сидел на своей кровати и, видимо, пытался решить, стоит ему открывать её или нет. В итоге он решил не рисковать и, быть может, поплатился за это своей жизнью.

Теперь этот выбор встал передо мной…

Собственно, впервые я заметил этот артефакт в руках короля Литургии. Последний сидел на своей кровати и, видимо, пытался решить, стоит ему открывать её или нет. В итоге он решил не рисковать и, быть может, поплатился за это своей жизнью.

Теперь этот выбор встал передо мной… В отданной перспективе, разумеется. Сперва я хотел попробовать немного более верные и надёжные способы спасти мироздание.

Воины стремительно размещались в пределах города и его окрестностях. Казалось бы, самое время устроить передышку, однако порождениям Вечного Хлада были чужды законы драматургии и конкретно понятие затишья перед бурей. Первые ледяные зомби показались на горизонте в первые несколько дней после нашего прибытия; после этого монстров становилось всё больше, больше…

И больше.

Временами солдаты выходили на разведку и встречали противники; другие переводили дух. Маги, мирные и боевые, варили зелья и накладывали всевозможные чары. Сам я тоже не сидел сложа лапы. Ману я старался использовать как можно реже, однако тело огромного летающего ящера даровало немалый простор для возможностей. Довольно часто я выходил на своеобразную охоту, истребляя ледяных титанов и прочих монстров, которые отделялись от прочего стада, и таким образом ещё немного сгущая свою туманность. Да и солдаты радовались каждый раз, когда замечали в небе золотистого дракона.

Однажды, возвращаясь после очередной охоты и мысленно рассчитывая, когда первые титаны заявятся в пределы города, я вдруг заметил на земле нечто необыкновенное. Я замедлился, затем приподнялся выше и стал пристально осматривать окрестности. В это время я пролетал над широкой дорогой, которая ещё недавно служила для перевози грузов, а теперь вся покрылась плотной ледяной корой.

Местами на земле проглядывались голубые точки — ледяные зомби. Охота на последних представляла собой трату времени. Я уже было подумал, что именно они привлекли моё внимание, как вдруг тончайший запах вонзился в мои просторные, как пещеры, ноздри — словно единственный цветок посреди заснеженного поля. В ту же секунду мои глаза обратились на маленькую тень, которая сидела в заснеженном овраге. Ледяные зомби встречались самых разных габаритов, однако редкие из них умели сидеть, прятаться и тем более носить плотные дорожные плащи.

Я спикировал вниз и опустился лапами на самый край оврага. Фигура, которая в это время усиленно растирала свои посиневшие ладони, вздрогнула и отпрянула в сторону. При этом она зацепилась своими огромными, сильно больше чем ноги сапогами за древесный корень и рухнула в снег… Заныла, приподнялась, стала отряхиваться и между делом стянула капюшон.

Это была девочка примерно одиннадцати лет. У неё были пухлые щёчки и тёмные волосы до подбородка. В её длинных чёрных ресницах мерцали снежинки, пока она растирала свой лицо, мокрое от снега. Наконец веки её приоткрылись, и засияли большие чёрные глазки.

Девочка удивлённо посмотрела по сторонам, а затем уставилась прямо на меня. На секунду лицо её приняло растерянное выражение, а затем потрескавшиеся от холода губы приняли очертаний буквы «О».

Всё это время я сидел на месте и разглядывал ребёнка и тряпьё, которое представлял собой её наряд. Понять, кто она, было несложно. По мере шествии армии Вечного хлада многим пришлось оставить свои жилища. Некоторые сделали это по собственной воле; другие, более упёртые — нет, и теперь сами пробирались на юг через орды ледяных зомби.

В данном случае можно было предположить некую трагедию, ибо девочка, ребёнок, была совсем одна посреди заснеженной вересковой пустоши.

Что ж, придётся подсобить.

Для того и существуют божественные драконы, чтобы спасать заблудившихся сироток.

Сперва следовало расшевелить ребёнка. Если она и дальше будет стоять на месте и просто смотреть на меня, то, неровен час, превратится в ледышку.

Я опустил голову и заговорил своим глубоким металлическим голосом:

— Назови своё имя, дитя…

Девочка вздрогнула, затрепетала, словно впервые замечая ветер, пронизывающий до костей, и заговорила своими синеватыми от холода губками:

— В-в-вы мне?

Я кивнул.

— Т-тама, м-меня зов-в-вут Т-т-тама.

— Т-т-тама? Интересное имя…

— Н-нет, я не Т—т-т-тама, я Т-т-тама! — запротестовал ребёнок.

Я усмехнулся, наблюдая за тем, как девочка активно мотает головой, затем протянул свою длинную когтистую лапу. Ребёнок вздрогнул и немедленно зажмурилась, но через пару секунд, когда ничего не случилось, глаза её приоткрылись. Она посмотрела на мою открытую лапу. Затем — на меня самого.