– Поверить не могу, что мы прошли через всю эту тьму…

– Будет лучше, если ты меня вновь возненавидишь. Так меньше шансов, что ты пострадаешь.

Клайм накрыл мою руку своей широкой ладонью и поцеловал в макушку.

– Но я тебя не ненавижу.

***

– Я все еще не доверяю ему. Это же Клайм Бейкер, последний человек, которому нужно верить, – Кристен фыркнула и скрестила руки на своей груди. Ближе к вечеру мы сидели в уютной кухоньке в квартире Клайма и ели приготовленную нами пасту.

После нашего разговора Клайм быстро уснул, и ему потребовалось всего пару часов, чтобы немного отдохнуть. И ближе к вечеру он опять уехал по делам и перед этом сказал, что это касается моей безопасности.

– Вот именно, он все еще Клайм Бейкер. Возможно, со мной что-то не так, но я всегда буду находить ему оправдания несмотря ни на что.

– Ты неисправима.

– Возможно… Но мама всегда учила меня верить в любовь.

Лицо Кристен смягчилось и ее нижняя губа стала дрожать.

– Иди сюда, – я протянула к ней руки, и она прижала ко мне. – Как ты себя чувствуешь? Эндрю все еще продолжает занимать слишком много места в твоей голове?

– Я все еще думаю о нем и о его гадком поступке. Вчера ночью он звонил мне десять раз, но из-за ситуации, произошедшей с тобой и чертовым рогипнолом, я была не в настроении с ним разговаривать, – подруга тяжело вздохнула и прижалась щекой к моей. Я слишком хорошо понимаю ее разбитые чувства. – Он, почему-то, думает, что имеет полное право на второй шанс, понимаешь?

– Он не хочет верить, что вас больше нет.

– Никаких нас больше нет. Разве можно простить измену? Дело в том, что мое сердце тоже не хочет верить, что нас больше нет. Я тоскую по нему.

– Это пройдет. На самом деле, время – отличный лекарь.

Кристен подняла голову, и я заглянула в ее оливковые глаза.

– И другой парень тоже хорошая пилюля от разбитого сердца.

Кристен отмахнулась от меня, выпрямилась и зашагала к своей тарелке остывшей пасты.

– Брось, я не хочу серьезных отношений сейчас. Лучше в сорок лет заведу кошку. Как тебе мысль, м?

– Забавная мысль, но у тебя аллергия на шерсть, не забывай, – я вошла в гостиную и взяла свою сумку с кресла. – Нам нужно спуститься в магазин за углом.

Мы громко смеялись, когда выходили из квартиры. Я закрывала ключами замок, пока Кристен направилась к лифту и нажала на кнопку вызова. Клайм запрещал мне покидать его квартиру и возвращаться в свою, аргументируя тем, что этот небоскреб – самое безопасное место в городе. Не знаю, значит ли это, что я теперь буду жить с ним, я не была дурой, но все же мне хотелось верить, что у нас с Клаймом действительно было будущее. Я всегда была за женскую солидарность, но сейчас мне хотелось, чтобы Клайм навсегда вычеркнул из своей жизни Мартину Диас.

Когда я услышала звук раскрывающихся створок лифта, а болтовня Кристен прекратилась, до меня донеслось:

– А ну стой, Хайс!

Услышав свою фамилию, я вздрогнула, но, пожалуй, хуже было то, что я сразу узнала голос девушки, которая произносила эту фразу. Это была Мартина – невеста Клайма.

Я обернулась и замерла на месте. Мартина была странно одета. Особенно в глаза бросилось то, что на голове был повязан платок, и часть лица скрывали большие солнцезащитные очки. Если бы я не узнала голос, вообще не поняла бы, что это она.

Тем более, волосы Мартины были другого цвета, но по нескольким торчащим из-под платка прядям, я поняла, что это парик. Так же я отчетливо ощущала исходящий от нее гнев.

Будто в замедленной съемке я увидела, как она быстрыми шагами вышла из лифта, проходя мимо удивленной Кристен, Мартина подняла руку и замахнулась, явно желая дать мне пощечину. В подъезде раздался резкий звук. Моя щека горела, от чего я сразу же приложила ладонь к ушибленному месту.

– Стерва. Ну и каково тебе спать с моим женихом?

– Мартина, успокойся.

Я выставила ладони вперед, желая этим жестом остановить девушку, но, наверное, мои слова подействовали на нее, как красная тряпка на быка, ведь она лишь сильнее пропиталась злостью и вновь замахнулась. В торопливом движении я перехватила ее запястье, но из-за этого мы завозились, и девушка толкнула меня к стене, тут же сжимая ткань моего плаща. Все-таки, физически она была куда сильнее меня.

– Какая же ты дрянь, – Мартину буквально трясло и создавалось ощущение, что еще немного, и она вопьется ногтями в мое лицо. – Слушай сюда, если ты не исчезнешь, клянусь, ты пожалеешь о том, что вообще появилась на свет.