— Ну это как бы неважно, — закончил Кирилл, поднимаясь руками все выше и выше. Вот задел колени, погладил внутреннюю сторону бедра. — Но важно то, что у нас двое детей будет, понимаешь?

Я кивнула, все ещё не понимая, к чему Кирилл клонит.

— И хоть сейчас ты выйдешь за меня замуж? — лицо Кирилла застыло. А руки остановились чуть выше коленей. Я почувствовала себя словно перед глазами у зверя, но все равно продолжала гнуть свою линию.

— Я там была. И мне не понравилось.

— Но со мной будет иначе, — не отступал Кирилл.

— Откуда ты знаешь? Все вы сначала люблю, трамвай куплю, а потом сваливаете в закат с любовницей!

— Ева-а-а… — укоризненно протянул Кирилл, а я фыркнула и отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен.

Но он снова начался через три месяца после рождения Саши.

Александры.

Девочки на два с половиной килограмма и с восьмеркой по апгар, которую так же, как и сына, встречал отец. И это знакомство произвело на обоих неизгладимое впечатление, потому что у Кирилла на глазах замерли слёзы, а Сашенька сразу показала миру, кто теперь в доме хозяин. Хозяйка.

— Может быть, ты ответишь согласием на мое предложение? — терпеливо уточнил Кирилл, как только уложил спать Дёмыча. Я пожала плечами.

Для меня оказалось несущественным, что мы не расписаны с Кириллом. И упиралась я просто больше для того, чтобы упираться. Ну нравилось мне бесить Бестужева.

Хотя…

У меня не было белого платья, лодочек и букета гортензий. Зато были два ребёнка.

Регистрационная дама смотрела на нас четверых с таким сомнением, словно ни разу не заключали брак мужчина с сыном, сидящим на шее, и женщина с малюткой-дочерью в слинге.

Мы с Кириллом поставили подписи, и я подняла коварный взгляд на теперь уже супруга.

— И в горе, и в радости? — невесело уточнила я.

— Вот умеешь ты испортить весь момент, Ев, — ворчал Кирилл, притягивая меня осторожно к себе и целуя в приоткрытые губы. — Но я надеюсь, у нас с тобой будет только радость.

И шёпотом на самое ухо. Так чтобы Дёма не разобрал:

— И много секса. Ещё на пару детей точно.

Я покачала головой.

Вот уж чего точно нельзя изменить, но можно простить, так это откровенность моего мужа.

Который подарил мне намного больше, чем просто любовь.

Он подарил себя.

Конец.