Кому — то было так выгодно. «Кому — то» в том числе моей маме.

Она вместе со своими «друзьями» выжимали всё возможное из подконтрольных предприятий. Любыми законными и незаконными способами.

Это был шок. Самый сильный, на тот момент, в моей.

Какими бы не были наши отношения с мамой, как бы она меня не убивала морально, я всегда воспринимала её положительной. Тяжелая — да, но при этом хорошая. В глубине души добрая.

В тот день всё переменилось. Я стояла перед её дверью в оцепенении. Не могла двинуться с места. Хаотично старалась придумать что мне делать. Хотела убежать, спрятаться, но не вышло даже пошевелиться. Привычная картина мира рухнула и разбилась на миллионы мелких осколков.

Не знаю сколько прошло времени перед тем как дверь распахнулась и из неё вышло двое разъярённых, разгоряченных спором, мужчин. После услышанного они мне демонами казались. Во плоти. Хотя до того момента впечатление они создавали иное. Манимы коллеги. Мужчины с добрыми глазами.

Мы часто праздники проводили вместе. Дружили семьями. Я знала их детей, обычных мальчишек. Если кто — то скажет, что бандиты это шкафы высоченные и широкоплечие — я лишь посмеюсь. Заправляют всем отнюдь не такие, а обычные, порой ничем не приметные, люди. Глядя на их добродушные лица ни за что не подумать, что за секунду «до», они дали указ кого — то убрать.

Со мной так и было. Я слышала, как они говорили, что кто — то решил сдать правоохранительным органам их секреты, обсуждали, как и в какие сроки нужно заставить человека заткнуться, а выйдя и увидев меня расплылись в улыбке, делая вид, что очень рады видеть.

Верилось ли мне тогда в искренность их слов? Навряд ли. Сработал инстинкт самосохранения. Вопреки мнению мамы — я не была безнадежна.

При посторонних я сделала вид, что только пришла и ничего не слышала, а после, уже дома, решила поговорить с мамой по душам.

С радостью развесив уши, я верила, что это стечение обстоятельств заставило маму ввязаться в порочный круг, что её заставили в участвовать в незаконных схемах. Не по доброй воле она страшные вещи совершала. Она говорила, что беспокоилась за мою безопасность поэтому и не отказала влиятельным людям. Строго и скрупулёзно исполняла приказы на благо семьи.

Тогда, больше десяти лет назад, она мне пообещала больше не участвовать в подобном. Клялась со слезами на глазах, мол, никогда ничего подобного в её жизни не будет.

Один из маминых «друзей по бизнесу» вскоре с семьей в Москву перебрался, а второй с сыном за границу жить уехал. Кто ещё был замешан я не знала, и не хотела бы знать. Со слов мамы они были только исполнителями, промежуточное звено, и не более того.

Помимо дичайшего разочарования от ситуации, я тогда очень расстроилась из — за отъезда моего тогдашнего друга Марка. Его отец был генеральным директором нескольких из обанкроченных предприятий. Проведя всё детство вместе, мы с Марком Руфицким неплохо сдружились. Он был старше меня на несколько лет и взял под своё крыло малообщительную, забитую девчонку.

Позже мама говорила, что его отца вынудили мигрировать в Черногорию. Решили все грехи на него повесить.

Я тогда очень грустила, оставшись не то что без лучшего, без своего единственного друга. Так продолжалось, пока мы не сблизились с Саф. Познакомились в художественной школе, позднее учиться в одной образовательной школе стали.

День нашего знакомства поистине особенным можно считать. Я перестала быть одинокой. Мир стал ярким и красочным.

Она уже тогда украшала собой всё пространство вокруг. Нереально красивая девочки пришла учиться к нам в класс и очаровала всем наших парней. Милая и добрая, она вела себя чуточку отстраненно со всеми кроме меня. С чего такая честь? До сих пор не знаю.

Даже сейчас я гашу в себе желание ей позвонить и поделиться своей проблемой.

Нет, о том, что происходит сейчас ей знать не надо. Разве можно таким поделиться? Думаю, нет.

Мне надо переварить слова мамы о том, что она уже всё решила и подобрала мне выгодного молодого человека.

Выгодного… Выгодно можно корову продать. А дочку можно?

Как такое может произойти? В двадцать первом веке.

По её мнению Серёжа совсем мне не подходит. Но тот мальчик, что она выбрала — самое то. Она и его отец смогут объединить капиталы без потери для обеих сторон.

Какие к черту капиталы, если она много лет после последнего «банкрота» не работала?

Какой-то чертов Мирон. Что за имя такое паршивое? Зачем он мне? У меня Серёжа был. Вернее есть. Есть же?