Все дружно оборачиваемся.

Офигеть. Девушки в почти тридцать так выглядят. На Саяре серые кеды, кожаные черные брюки, и серый свитер, сзади заправленный в брюки. Стоит, расставив руки как девушка - праздник. Встречайте! Поднимаемся с Димоном. Синхронно. Направляемся к ней. Только нам двоим известно, что этот жест означает «пора обниматься». Именно она восполняла долгие годы моей жизни, стандартную норму в восемь обниманий.

Описать словами эмоции очень трудно. Если бы не знал, что такое любить свою жену, подумал бы, что теку по Саяре.

– Очень рада вас видеть, мои мальчики, - обнимает нас сразу обоих, - Выросли мои котики, - глаза её слегка увлажняются. С ума сойти можно, она же не плачет. Не плакала раньше, - Не смотри так, Серёж, - щелкает меня по носу, отстранившись. Старею, - пожимает узкими плечами, - Это же надо, сейчас буду как панда, - закидывает голову и быстро – быстро перебирает тонкими пальцами у себя под глазами, немного постукивая.

Мы её закрываем от глаз всех собравшихся. Только Толя стоит за её спиной. Дима посылает ему предостерегающий взгляд. Толян хоть и не поймет, что происходит, делает жест «Брат, я могила».

Буквально секунд за десять Саяра приходит в себя. Снова лучезарно улыбается. Берет нас под руки, разворачивая к толпе собравшихся.

– Ну что, будем знакомиться? – выдает очень легко.

Марусю и Руслана она не знает. С ними я познакомился уже после её отъезда.

– Вы меня извините, но начну я с товарища самого младшего, - подходит в Марусе. Жена наслышана, проблем не возникает, - Боже, какой он красивый. Поздравляю вас ребятки. Очень успешно вы постарались, - обводит нас нежным взглядом.

Саяра стала заметно мягче, бросается сразу в глаза. Если с нами она была очень добра, то с другими режим «стерва» не выключался.

Далее происходит процедура знакомства. И если поначалу я думал, что некомфортно может быть моей тихой и малообщительной Маше, то сейчас на деле меня удивляет Руслан.

Стоит и глаз от подруги нашего детства не отводит. Прожигает. Хмурый взгляд, но явно заинтересованный. Надо отдать ей должное, держится как всегда прекрасно. Она не может не чувствовать этого взгляда. Что? О какой полигамии ты час назад говорил? Молодые тела, упругие груди. Собственно всё при ней, но есть «но». Саяра старше Руслана на пять лет и «не единственной» она точно не будет.

– Ром, не пыли. Всё решим. Главное, что сами все целы, - Мурат Азатович говорит предельно спокойно.

– Мурат, у меня груз с души упал, когда сообщили, что все они целы. Но до такого как можно было додуматься! Они там в хлам все бухие. Просто умат. Как не подохли от передоза - не ясно.

– Ты думаешь уже и наркотики? – снова уточняет спокойно. Выдержка бесподобная, второго такого не найти.

– Сплюнь. Я не знаю, но ничему не удивлюсь. Попросил взять анализы сразу на всё.

Мурат Азатович кивает.

– Так правильно.

Роман Николаевич откидывается в кресле и ослабляет ворот рубашки. Руки дрожат, не выдерживает и рвет прямо с пуговицами.

– Ром, ты ещё удивляешься, что он буйный? Есть в кого, - по - доброму усмехается с друга.

– Мурат, тебе легко говорить Саяра когда неприятности тебе доставляла? Я подскажу. Никогда говорит медленно, по слогам, - Чудо, а не ребенок.

Мурат явно доволен. Дочка его гордость, все знают.

– Спасибо, друг. Она в свое время мне тоже нервы пощекотала, - бросает прищуренный взгляд на меня, - Правда, Дим?

С улыбкой киваю.

– Слишком бойкая, и порой несговорчивая.

– Что есть, того не отнять. Надо отдать должное, с возрастом она изменилась, - уверен, обыватели даже не знают, что Алеев Мурат может говорить настолько мягко, почти трепетно. А это Саяра ещё за тысячи километров. Увидит дочку и вовсе растает, - Но, Рома, ты прав, на десятки миллионов тачки они, - снова на меня смотрит, - Не били.

– У нас таких не было, - вставляю свои пять копеек, не отрываясь от монитора.

– Она никогда не просила. Сами знаете, что сделала с подарком на восемнадцатилетние, - качает головой, словно до сих пор поверить не может. Десять лет ведь прошло.

– Я думал его в реабилитационный центр прикрыть, а может просто стоит разрешить Саяре, по возвращению, его повоспитывать? – предлагает Нагорный одну за другой версии.

– Она за такое спасибо нам не скажет, - смеется Алеев, - Фыркнет и снова уедет. Так не пойдет. Ты с ним говорил?

– Говорил. И я говорил. И Рита. И даже Валера.

– Младший брат? Ну ты даёшь, там кровь молодая кипит, а его как котенка младший брат тыкает.

– А что остается? Валерий младше на три года, а в развитии пропасть, не в пользу Руслана.