Сейчас бы мне вспомнить, что я взрослая, самодостаточная и дальше по тексту, но нет. Мои мысли мирские, я думаю о том, что у моего Данияра такого пресса нет, никогда не было, и, вероятнее всего, не будет. Вот, прямо, то самое фу! Спасибо, что не забыла, что он всё ещё мой. И завтра веером он прилетает. Помни, Яра, об этом и не забывай.

Мы с Димой быстро, и что важно, слаженно накрываем вместе на стол. Это как езда на велосипеде – навык навсегда остается. Учил меня кататься, к слову, тоже Дима. Правда, папа меня ещё в шесть лет научил, но Диме об этом знать не обязательно.

Парни сидят друг рядом с другом, я напротив Дима. Чуть ли не впервые в жизни мне не комфортно в его присутствии. Не трудно догадаться, кто тому виной. Именно тот, что во мне дыру сейчас прожигает.

– Быстро на тебе заживает, однако, - поднимаю глаза и рассматриваю вполне (приуменьшаю) красивое лицо, на котором синева почти сошла. Жалко даже, что так быстро удар – то был хороший, - Где Твиги, его хвост тоже зажил?
– кручу головой в поисках Димыного пса.

Дима ржет. Руслан непробиваем, только сильнее на стуле разваливается, пытаясь меня взглядом смутить. Да сейчас, как бы внутри меня не пробирало, показать свои эмоции – значит упасть.

– Узнаю свою добрую девочку. Знаешь, как сильно её одноклассники боялись, что она их обзовет как – нибудь эдако. Погоняло вмиг прилепили, - рассказывает Руслану, с которым они пиво пьют, мной принесенное, а не виски, который Дима, предусмотрительно, убрал в холодильник, - Он в спальне, Яр, там сплит на полную долбит, спит на полу. Скоро проснется, тебя еще не почуял. Кстати, Гор, - снова поворачивается к другу?
– Ты так и не рассказал, кто тебя наградил таким знаменем.

– Да есть тут одна, каратистка, - усмехаясь, в глаза мне смотрит.

– Она? – Дима на меня кивает, - Значит, ты заслужил. Просто так Яра не применяет. И она не каратистка, она частные уроки бокса брала.

– У супер классного гуру, - складываю руку в кулак, поднимаю над столом. Дима ориентируется мгновенно, повторяет движение, кулаком своим в мой ударяет.

– Так это я тебе спасибо сказать могу? Я - то думаю, что она машет всем, чем не попадя, то колени, то локти. Еб, - Руслан осекается, - Научил бы девчонку на гитаре брынчать. Нафига девочке драться уметь?

Дима напрягается, я это четко улавливаю. Мы с ним думаем об одном и том же моменте. Ладони потеют за секунду, тот страх я помню абсолютно четко, хотя прошло шестнадцать лет. Во рту пересыхает, даже сглотнуть ком не получается. Делаю Диме знак неопределенный – если хочешь, можешь рассказывать.

Дима сидит с задумчивым видом, что – то прикидывает, закусив щеку. Взвешивает все за и против, просто так этот человек лишнего слова не скажет. Он очень многое от отца моего перенял. Как объяснить это, я не знаю, это чувствуется во взгляде, в поступках. Слабо представляю ситуацию, в которой бы папа в драку полез. В его духе сначала остыть, проанализировать, а потом по ветру пустить. Сейчас Дима такой же, раньше, когда мы только познакомились, он был абсолютно другой. В ушах слышится звук костей ломающихся. Ёжусь. Колючий, резкий, пугающий. Таким я его запомнила в нашу первую встречу, сейчас смотрю на него с улыбкой.

Совершенно другой. Я тоже другая, поджилки при виде него не трясутся, и сердце не замирает. Любить и бояться – эта тема моею так долго была. Думаю, папа понимал, что Дима мне нравится. Поэтому на всякий случай и решил из него хорошего парня взрастить. Это было вариантом попроще, чем мне упертой, вдолбить в голову, что не надо даже в его сторону смотреть. Ну и появление друзей в моем окружении радовало, хотя два парня не самая лучшая компания. Так он сказал мне единожды. Больше мы эту тему не поднимали.

Руслан устает ждать, полностью отвлекается от ноутбука и прожигает нас с Димой острым недовольным взглядом.

– Как дети малые. Что у вас там за история была? Могу у Серги узнать, - судя по выражению лица - он и правда уставший, таким свежим, как обычно не выглядит.

Это радует, не только же мне с синяками под глазами ходить.

Встаю сварить себе кофе. Я же не пью больше. Завязала, так и не начав. Дима шумно выпускает воздух.

– У тебя участь такая, с малолетками наглыми общаться. К тебе как домой к себе ходят, не выпрешь, - вспоминаю себя. Сейчас я уверена, что видеть меня у себя дома по вечерам большого желания он не имел. Приходишь уставший, а у тебя сидит какая – то девка, глаз с тебя не сводит. В то время, я думала, что не палюсь от слова совсем.

– Он меня сам позвал, - чуть ли не в пении, произносит Нагорный.

Тип неприятный.

– Не подеретесь, - устало шутит Дима, - Прости, Рус, но Яру трогать нельзя. Ей тебя бить можно, кого угодно можно, за неё я сам закопаю.

– Уже закопал,- из меня вылетает глухой смешок. Стою к парням спиной, но это не мешает чувствовать на себе взгляд зелёных глаз.

– Кого? – от голоса Руслана холодом веет. Явно не нравится то, что он слышит.

– Скинов, - говорю невзначай, будто я от этих воспоминаний не просыпалась по ночам от жуткого, гулкого сердцебиения. При желании я и сейчас расскажу, как они выглядели, до мельчайших подробностей.