Как у него так выходит? Дани даже за несколько лет отношений не запомнил, что я крепановые закрепки для фиксации камней не люблю. Прозрачные камни, как вот эти в моих руках, в такой оправе выглядят ярче за счет отражения металла во внутренней части камней. Искрятся. Последний раз смотрю, и захлопнув створки футляра несусь обратно к Руслану на задний двор.

Пожалуйста, всё что угодно, только бы он там в сознании был. Иначе не переживу.

Смотрю на него и словно в вакуум погружаюсь. Нет, честное слово, я долго с ним точно не выдержу.

С Русланом ощущения как на самых страшенных русских горках. В момент, когда они с тобой, где – то наверху останавливаются. Висишь вниз головой и молишься, пусть их починят, как можно быстрей, от стресса сознание мечется, и жизнь перед глазами, и каешься во всем, чем только можно, а когда снова в движение приходят - ликуешь! А потом понимаешь – тормоза отказали, и скорость только увеличивается.

Вот у меня так же. Скорость моего пульса увеличивается. Ошарашено смотрю на то, как этот поганец, весь кровью залитый, шнурки завязывает, обеими (!) целыми (!) руками.

На его лице легкое замешательство мелькает, да ладно? Я же так и продолжаю растерянно стоять. Я уже с его конечностью, можно сказать простилась.

– Яр, я всё объясню, - приподнимается и шаг ко мне делает.

А что тут объяснять собственно. Очень шутка смешная. Обхохочешься.

– Ну ты и засранец, - единственной, что могу из себя выжать. Рот слюной наполняется. Перед глазами резко темнеет, чувствую, как аптечка и пакет из рук выскальзывают, поделать с этим ничего не могу.

– Яр, милая, ты чего?
– подхватывает, не давая упасть, - Посмотри на меня, - просит с нажимом. Задворками восприятия испуг различаю.

Не могу, отхожу в передышку.

Только и успеваю её придержать. Тельце совершенно безвольное. Блд, не такой реакции я ожидал. Не сказать, что возлагал большие надежды, но равнодушие в её взгляде осточертело. Хотелось вывести её из состояния равновесия и безразличия. На первый взгляд так и показалось, глаза беспокойством загорелись мгновенно.

Так долго этого ждал, подарки в детстве такими желанными не были. Теперь держу Яру, к себе прижимаю, и идея облить себя кровью такой распрекрасной не кажется. Напугал её.

– Яр, малыш, ты как?

На вид без сознания, даже дыхание не чувствую, хотя она плотно ко мне прижата. Перехватываю одной рукой покрепче, второй пульс нащупываю. Запястья настолько тонкие, что страшно передавить слишком сильно. К счастью, прощупывается.

Чувства двоякие, с одной стороны всё же приятно её неравнодушие, то, как резво она подорвалась в желании помочь, лучше её слов свидетельствует о том, что под корочкой льда что – то есть. С другой, её бездыханное тело мозг убивает мгновенно. Какого черта ей стало так плохо? Разочарование?

Как чувствовал, один диван поближе к камину переставил. Надо бы её уложить, но отпускать от себя совершенно не хочется, столько ждал, что готов постоянно носить, только бы не сопротивлялась.

Дрова в огонь закидываю одной рукой. Вторая на Яре, хочу её даже сейчас. Ситуация неподходящая, но стояк никуда не денешь.

В момент, когда сесть собираюсь, перехватываю её, чтоб ножки не придавить. Слышу тихий шёпот.

– Даже не думай садиться. Кровь потом не оттереть будет, - выдыхаю облегченно. Приходит в себя, потихоньку. Никогда не думал, что наставлениям буду так рад.

– Как скажешь. Будем стоять, - Яра старается встрепенуться, на ноги встать, такого пока что в моих планах нет.

– Пусти. Мне в душ надо. Даже представить боюсь, чьей ты кровью облился. Это же надо быть настолько отбитым.

– В душ так в душ, - обхватываю ей крепче, чтоб не дергалась. Улавливает посыл мгновенно, прекращает вырывать. Может, когда захочет, - Электричество появится через пару часов, клятвенно меня заверяли. Сейчас вода теплая есть только в автономной системе, к ней только ванная спальни нашей подключена.

Впервые Яра не реагирует на форму притяжательную. До сих пор плохо себя чувствует или начинает смиряться?

– Мне любая подойдет, хоть холодная. Хочется снять с себя всё быстрее. Ты меня в крови перепачкал, - вздрагивает всем телом, даже пальчики её, которые груди моей касаются, передергивает, - О чём ты только думал, когда решил ею облиться, - голос звучит с укоризной, - Я за тебя так испугалась! – не выдерживает, вырывается, на ноги становится. Охуенно красивая. Глаза молнии мечут, - Ещё раз нечто подобное вытворишь, я тебя во сне подушкой придушу. Понял?!