Я не хотел оставлять маму совсем одну, в таком то состоянии.

Зная ее, она упадет в обморок, прежде чем послать кого либо за помощью, а уж тем более — сообщить о своем состоянии соседям.

— Я знаю этот взгляд. Даже не думай откладывать свои планы ради меня. Тебе нужно возвращаться в город! Пока совсем не замело! И пока светло!

— Они не умрут, если я задержусь на несколько дней. Кроме того, я сомневаюсь, что смогу вернуться в город в такую погоду. Дорога была не из близких.

— Не неси чушь! Мы живем ближе остальных!

Я взглянул на огонь в камине, который слабо горел, но все равно наполняя дом теплом.

«По-моему, у нас осталось достаточно „топлива“, которого хватит на дня три. Не так много, как я надеялся, но…»

— Ты и так сделал достаточно, дорогой. Спасибо. Я ценю это. Но ты действительно не должен оставаться со мной. Я справлюсь, честно… — она вновь закашлялась, — Элис, тебе бы найти себе пару… А то ты только и делаешь, что носишься из города сюда.

— Нет. Мне не до этого! У меня едва хватает времени, чтобы не отставать от своей собственной жизни, не говоря уже о том, чтобы попытаться вписать в нее кого-то другого.

Она посмотрела на меня тем же неодобрительным взглядом, что и всегда, когда поднималась эта тема.

— Знаешь, ты не обязан делать все сам. Оставаясь здесь — ты теряешь жизнь.

— Мам, хватит.

Я знал, что она сделала это намеренно, чтобы я разозлился на нее и ушел. И я не буду отрицать, что эта мысль искушала меня. Очень сильно…

Ведь меня ждала оплаченная работодателем комфортная комната, все мои бумаги и инструменты, моя любимая работа!

И хотя сейчас в доме было довольно хорошо, я так же знал, как здесь может продуть, а болел я часто, и очень не любил это состояние. В гостинице таких сквозняков не было. Зато были мягкие стулья и прекрасный стол для работы. Это было недешево, но я мог себе это позволить это. Бизнес был очень хорош. Мой бизнес.

Поглощенный в мысли о работе, налил себе еще одну тарелку супа.

— Не припомню, чтобы ты ел так много с тех пор, как был подростком, — прокомментировала мама.

Я пожал плечами.

— Вчера было очень холодно, и я пропустил обед и ужин, вот и весь «фокус».

— Элис, если ты останешься без работы, ты хотя бы сможешь платить за еду и проживание?

Я посмотрел на свою почти пустую миску и вздохнул, понимая, к чему она клонит.

— Если ты так отчаянно хочешь избавиться от меня, я полагаю, мне следует вернуться.

— Ну, наконец ты это понял, Элис, — выдохнула она, — Я думала, что мне придется самой вытолкнуть тебя за дверь.

Я «допил» суп и встал, но все равно решил задать вопрос, на который знал ответ.

— Ты абсолютно уверена, что сможешь долечиться и побыть одна?

Она кивнула.

— Я буду совершенно здорова через день или два.

Мне больше ничего не оставалось, как нежно обнять, один раз чмокнуть в щеку, и уйти.

Снег неуклонно валил, но до Сполохов было недалеко.

Может полчаса пути, может чуть больше.

Мать жила в пригороде и даже не смотря на это, меня бесила дорога до города, правда, были и другие, живущие гораздо дальше.

И им приходилось каждый день проходить большое расстояние, чтобы попасть на работу.

Как только без проблем добрался до гостиницы, то сразу сдал вчерашнюю грязную одежду дежурному и заперся в своей комнате, дабы поработать.

Я был самым настоящим писарем.

Моя работа состояла из многих вещей, как например: проверка торговых контрактов, сочинение «правды» для высших чинов, и прочая ерунда.

Сегодняшний список включал в себя работу поинтереснее, ибо все торговые дела по зиме — завершались, а чины у нас — поэтические души.

Извечные запросы сочинения стихов. А для кого? Правильно, для любовниц.

Остаток дня я провел за «творческим» делом, работая до позднего вечера, прежде чем, наконец смог расслабиться. Я еще раз проверить строчки поэмы, и работа была завершена.

Я выглянул в окно.

Полная тьма, лишь редкие снежинки проплывают мимо окна, настолько близко, чтобы их можно было заметить в свете свечи.

Люблю полумрак, но глаза сильно устали от работы в потемках, поэтому пришлось включить фонарь в комнате.