— Здесь мои соображения в рукописном виде.

— Я вижу, — буркнул начальник ГРУ.

Прочитав справку, Ивашутин спросил:

— А почему она не зарегистрирована, если на ней поставлен гриф «секретно»?

— Зарегистрировать не успел, торопился доложить ее вашему заместителю.

Генерал армии перевел взгляд на Ващенко:

— Вы знакомились с этим документом?

Вице-адмирал кивнул и как можно увереннее произнес:

— Да, я прочитал ее сейчас в вашей приемной.

Ивашутин что-то опять неразборчиво буркнул, потом начал зачитывать вслух выводы справки:

— Проведенный мной анализ материалов, полученных из вашингтонской резидентуры, позволяет сделать вывод о том, что Фред действовал конспиративно, преследуя корыстные цели. То, что он не может быть подставой, свидетельствуют следующие факты.

…Одно из условий возможного его сотрудничества с нами — это передача информации за денежное вознаграждение без вступления в личный контакт, а только через тайник. Это во-первых. Во-вторых, Фред предостерегает нас об осторожном использовании передаваемой им информации и предупреждает о том, что намерен сам подбирать места для тайников. И, наконец, в-третьих, полученные от Фреда сведения, считаю, нельзя относить к дезинформационным. По своему содержанию они являются особо ценными, потому что: во-первых, раскрывают предполагаемые вербовки отдельных сотрудников советского посольства; во-вторых, указывают мотивы, по которым тот или иной советский гражданин может являться потенциальным кандидатом на вербовку; в-третьих, в них названы квартиры сотрудников советского посольства и Представительства СССР при ООН, оборудованных техникой подслушивания.

Сообщать же подобные сведения в советскую разведку — это не в интересах ни ФБР ни ЦРУ, потому что реализация их нанесет ущерб американской стороне.

Считаю, что данные сведения Фреда соответствуют действительности.

Зачитав выводы справки, И на шугни бросил взгляд на Ващенко:

— Вы согласны с такой аргументацией Леонида Александровича?

— Да, товарищ генерал армии, я согласен.

— А у вас не возникает подозрений, что «Доброжелатель» вымогает у нас тридцать тысяч долларов?

— Нет, товарищ генерал армии, не возникает!

— А у вас, Леонид Александрович? — Ивашутин перевел строгий взгляд на Гульева.

— У меня тоже, товарищ генерал армии.

— А почему вы после выводов не выдвигаете каких-то своих предложений?

— Я делаю это всегда в том случае, если командование согласно с моими выводами.

— Хорошо. Мы согласны с вашими выводами. Что вы можете предложить?

— В таком случае я предлагаю следующее: первое — проверить через ПГУ КГБ СССР поступившие от Фреда сведения. Второе, если ПГУ подтвердит хотя бы часть сообщенных Фредом сведений, то выплатить ему денежное вознаграждение в том размере, которое он запросил. У меня лично не вызывает никаких сомнений, что только при этом условии мы сможем получить от него то, что хотим.

Начальник ГРУ долгим взглядом посмотрел на своего заместителя Ващенко, потом на Гульева и, кивнув ему головой, сказал:

— Вознаграждение в указанный Фредом тайник заложите лично вы. Даю вам неделю на сборы, чтобы выехать в командировку в Вашингтон на два месяца.

— Благодарю вас за доверие, товарищ генерал армии…

Приказ на перевод в Военно-дипломатическую академию (ВДА) генерал-майора Полякова был подписан лично Ивашутиным, и потому сразу после отпуска ему пришлось вместо возвращения в Индию отправляться на юго-запад столицы, где предстояло занять прежнюю должность начальника разведывательного факультета.

Несколько недель, отработанных в ВДА, измотали его больше, чем все годы разведслужбы в Дели, а опасения, связанные с возможным разоблачением, окончательно встревожили. Периодическое составление и утверждение расписания занятий, замены чтения лекций и вся прочая каждодневная писанина стали для него сущим наказанием. Непреходящая тревога по поводу разоблачения да еще и рутинная, порядком надоевшая работа в академии вынудили Полякова позвонить Изотову и попросить у него аудиенцию. Тот не отказал и назначил встречу на следующий день.

Поляков явился к Изотову несколько позже назначенного времени. Начальник управления кадров поморщился — несвоевременный приход Полякова ломал уже запланированный график работы — и потому недовольно проворчал:

— Ну что там у тебя опять стряслось?

— Не могу я там больше работать. Верните меня на Хорошевку. Пусть даже не на оперативную работу. Например, в информационную службу к генерал-полковнику Зотову. На худой конец я согласен работать в любом вспомогательном отделе.

«Вот же наглец! — подумал Изотов. — Ему грозит арест, а он торгуется, где ему работать…»

Пожав плечами, Сергей Иванович встал из-за стола и, ничего не говоря, прошелся по кабинету. Месяц назад Ивашутин сообщил причину, по которой Полякова необходимо отстранить от оперативной работы, и предупредил о том, чтобы он со своим протеже держал ухо востро и не давал ему повода насторожиться. Сев опять за стол, Изотов смягчился и, чтобы не затронуть самолюбия генерал-майора Полякова, спокойно произнес:

— Мне кажется, ты рано ставишь вопрос о переводе на Хорошевку.

— Почему? — удивился Поляков [85] .