Я огляделся и обнаружил, что лежу в отдельной палате с ванной, цветным телевизором и окном. Снаружи было темно.

— У меня нет страховки, — сказал я ему.

— За все платит ваш издатель.

— Стало быть, у них все-таки есть сердце. — Я попытался приподняться, но голова закружилась, и пришлось опуститься обратно на подушку.

— Вам нужно позвонить им, когда будете в состоянии, — Лэмп посмотрел на часы. — Думаю, это стоит отложить до завтра. Вы почти восемь часов провалялись без сознания.

— А что Вик?

— Мы задержали его для допроса и психиатрического освидетельствования. Судя по всему, после Вьетнама это не первый подобный случай. Пару недель назад он избил до полусмерти репортера в Лас-Вегасе.

— Я присутствовал.

— А вы не знаете, почему он хотел убить мистера Дэя?

Вик? Он любил Санни.

— А вот вас он, похоже, не любит.

Я осторожно ощупал лицо пальцами. Губы распухли, и до них было больно дотронуться, нос казался куском теста.

— Расскажите, что случилось с Санни, — сказал я.

— Да-да, конечно. — Он сел, достал блокнот и раскрыл его. — Где-то в три часа ночи по тихоокеанскому времени, когда вы еще ждали своего рейса в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке…

— Вы что, проверили?

— А то! Когда телохранитель покойника избивает какого-то типа с криком «Это ты сделал! Это ты виноват!», я всегда проверяю, где этот тип находился в момент убийства. Потому я и дослужился до лейтенанта. В общем, примерно в три ночи Санни Дэю три раза выстрелили в упор в живот и в грудь. Это произошло в беседке. Он умер до приезда скорой. Обширное внутреннее кровотечение. Он вышел в халате во двор. В постель он не ложился. Стреляли из его собственного пистолета, короткоствольного «Смит энд Вессон Чиф Спешл» тридцать восьмого калибра. Отпечатков пальцев нет. Эрли, телохранитель, говорит, что этот пистолет хранился в кабинете и всегда был заряжен. В доме было еще два пистолета, тоже заряженных, из них не стреляли.

— Кто-то проник на территорию?

— Никаких следов взлома мы не обнаружили. Ничего не пропало. У него тут очень хорошая система безопасности. Электрифицированное ограждение, все дела. Мы сегодня тщательно обследовали территорию и внешнюю стену, и я не думаю, что кто-то проник снаружи. Признаков борьбы нет. Ни на его руках, ни на ногтях, ни на траве — нигде. Я думаю, его застрелил кто-то, кого он впустил, или же убийца уже был в доме. Ну знаете, кто-то из близких. Поэтому мы и приглядываемся к Эрли. Это он нас вызвал. Мисс Дэй, домработница и он сам говорят, что их разбудили выстрелы. — Он закрыл блокнот. — Знаете, мистер Хог, это для меня настоящая честь.

— Что, ваше первое дело?

— О боже, нет, — Лэмп усмехнулся. — Вовсе нет. Ну то есть по работе я прежде сталкивался с голливудскими знаменитостями, но никого вроде вас я раньше не встречал. В смысле, мне очень понравилось «Наше семейное дело», мистер Хог, я ваш поклонник.

— Спасибо. И зовите меня Хоги.

— Как Кармайкл?

— Как сэндвич.

— Я искал в библиотеке другие ваши книжки, но ничего не нашел.

— Ну давайте, топчите меня.

— Когда вы последний раз разговаривали с Санни Дэем?

— Где-то в четыре утра по нью-йоркскому времени. Вчера. Нет, наверное, уже сегодня, так? Извините, у меня в голове все путается.

— Это от сотрясения.

— Не, я всегда такой.

Он усмехнулся.

— И о чем вы говорили?

— О книге, над которой работаем.

— И вы часто так посреди ночи разговаривали?

— Похоже, что да.

— Хоги, вы можете очень помочь моему расследованию. Мне нужна ваша помощь.

Я сглотнул. Моему горлу это не понравилось.

— Да, конечно.

— Отлично. У нас было зарегистрировано сообщение об угрозе убийства, которое мистер Дэй получил несколько недель назад. Сообщил об этом Эрли. Вещественное доказательство уничтожили. Мистер Дэй нас ни о чем не просил. Вы об этом что-нибудь знаете? Что там говорилось?

— Видимо, это было связано с книгой. Я это письмо не видел.

— Хм-м. Я читаю газеты и в курсе, что в этой вашей книге мистер Дэй, как ожидалось, должен был вывалить изрядную порцию компромата. Можете что-то рассказать?

— Конечно. Он должен был рассказать правду о своей знаменитой драке с Гейбом Найтом в «Чейсенс», но в последний момент дал задний ход. Мне он ничего не рассказывал. Может, он вовсе и не собирался рассказывать, откуда мне знать. Поэтому-то я и улетел в Нью-Йорк. И поэтому он мне ночью позвонил, а я утром вернулся. Он передумал. Сказал, что все расскажет. Обещал рассказать. Конечно, с Санни до конца ни в чем нельзя было быть уверенным.

— Ну в любом случае это уже что-то, — с энтузиазмом заявил Лэмп. — Да-да, что-то в этом есть. — Он снова вскочил на ноги и зашагал взад-вперед вокруг моей кровати. Энергия у него била через край. — Может, кто-то не хотел, чтобы он рассказал вам правду. И кто-то его остановил прежде, чем у него появился шанс это сделать. Кто-то, кто слышал, как он говорил с вами по телефону. Или кто-то, кому он сказал. Может, кто-то зашел к нему вечером в гости выпить рюмочку. Кто-то, кто был вовлечен в эту историю, в эту драку. Да, мне начинает нравиться эта теория. Вполне симпатично смотрится. Очень симпатично.