– Служба Короны установила, что именно на типографии Креолиса были напечатаны листовки, которые, подобно половой инфекции, распространяются по всем городам Ивалии.

Сказав это, Марон выраженно нахмурился. Он вдруг пожалел, что подобные, привычные в сущности, слова вырвались из его рта. Но извиняться он не будет, он грубый и неотесанный мужлан, служивый, и меняться он не собирался, даже ради загадочных кудрявых девиц. Старательно не замечая укоризненного взгляда зеленых глаз руальской чертовки, он продолжил свою речь:

– Владелец типографии – чистый и благовоспитанный аристократ. Зовут его Жорж Юзвес. Он спокойно ведет свои дела. Его основной доход идет за счет новостных газет, дополнительно он держит книжную лавку, иногда в его типографию отдаются в печать разного рода книги, открытки и, как оказалось, листовки. Господин Юзвес женат, он примерный семьянин, но детей нет. Он никогда не был замечен в противозаконной деятельности. Богами отмечен он не был, но ты же понимаешь, что это не является подтверждением его участия в разжигании общественного конфликта. Тем более участие в заговоре – дело крайне затратное, не у всех хватит средств, чтобы напечатать и распространить такое огромное количество агитационных листовок, даже у владельца собственной типографии. Либо он всего лишь посредник, либо я совершил ошибку, и Жорж Юзвес здесь не при чем.

– Нет, ошибки нет. Здесь что-то другое, но увидеть это я не успела… – заявила Лууна, при этом помахав головой из стороны в сторону, от чего ее задорные белые кудряшки зажили своей жизнью.

Марон и сам давно предполагал, что в заговоре участвует несколько заинтересованных лиц, поэтому дело стоило вести тихо, чтобы успеть переловить или хотя бы раскрыть имена всех смелых затейников до того, как они залягут на дно. Ему просто нужно было время и капельку удачи. Кто знает, возможно, кудряшка принесет ему и то, и другое.

– Марон, нам стоит поспешить, – услышал он голос Лууны, полный беспокойства.

Ему оставалось лишь согласно кивнуть, однако больше ускориться он попросту не мог. Его хромая нога работала на пределе своих возможностей.

Креолис был еще далек от столичных нововведений, и не было никакой возможности поймать пролетку. Здесь не ходил городской общественный дилижанс, не было такой необходимости. Проезжали лишь редкие экипажи местных аристократов и фермерские телеги, которым нет дела до желающих добраться до типографии как можно быстрее.

Когда Марон нервничал, то перекатывал монетку между пальцев. Во-первых, он так тренировал свою сосредоточенность, разрабатывал ловкость. Во-вторых, такое занятие отвлекало от постоянной боли разной интенсивности. Так он сделал и сейчас, чтобы хоть как-то притушить ощущение чуждого ему самому пламени в левой ноге.

– Уже за поворотом, – пробормотал Марон.

Наконец, они уперлись в здание, в котором находилась типография Креолиса, а по совместительству и книжный магазин, и приемная Господина Юзвеса. Именно сюда приносили рукописи книг, макеты газет, эскизы открыток, плакатов, афиш и так далее. Обычно типография соглашалась напечатать любой заказ, если клиент был платежеспособен. Оставалось выяснить, знал ли Господин Юзвес, как, зачем и когда распечатывались листовки с оскорблениями меченных богами и с наглыми заявлениями о притеснении людей без дара.

В компании Лууны и двух своих псов Марон прошел в книжный магазин. Звон колокольчика оповестил о приходе посетителей. Стоило им пройти, как они сразу наткнулись на сутулого, невысокого седого старичка в круглых очках на длинном носе, который расставлял свеженапечатанные произведения на стеллажи. Почтенный Господин тут же прервался от расставления новинок по полкам и обратил свой взгляд на вошедших.

– Доброе утро! Что вы хотели? – любезно спросил пожилой работник книжного магазинчика.

Старик с молчаливым неудовольствием рассмотрел двух огромных собак. Мнение пожилого мужчины о том, где должны находиться животные, легко читалось по его выражению его лица, и не для кого не осталось незамеченным и непонятым.

– Доброе утро, – быстро заговорил Марон, не желая терять время попусту. – У нас назначена встреча с Господином Юзвесом через пятнадцать минут. Собаки пойдут со мной.

Марон сразу предупредил, что собак он не оставит, на всякий случай. Учитывая его устрашающий вид, конечно же, почтенный Господин и слова не произнес против, но нашел в себе смелость спросить:

– Вам назначено?

– Да, – коротко ответил Марон.

– Пройдемте, – с чересчур наигранной и натянутой улыбкой проговорил сутулый и седой работник лавки и повел за собой посетителей до двери, замаскированной книжными стеллажами.

– Далее подниметесь по лестнице. Господин Юзвес принимает в своем кабинет. Вы не перепутаете, какая из дверей его, – сказал нам зрелый мужчина, жестом указав направление.

Марону вместе со спутницей ничего не оставалось, как проследовать туда, куда их послали. На самой первой ступеньке каменной лестницы Лууна неожиданно замерла, обернулась к Марону лицом и с обреченностью в глазах еле слышно прошептала: