Вся боль в моем теле прошла! Боль в ноге и груди прошла, потому что я не растягивала раны, пока меня так утешали. Боль в спине ушла, вызванная тем, что я весь день опиралась на этот проклятый костыль. И моя мышечная боль исчезла, потому что этот сеанс освободил каждую мышцу моего тела от напряжения. Это был рай. Я был полностью расслаблен и впервые за многие годы почувствовал, что обо мне кто-то заботится. Я не мог выразить, насколько я был благодарен.

«Спи, мой малыш. Просто закрой глаза. Мама будет здесь, если тебе что-нибудь понадобится. Я снова услышал успокаивающий голос Клэр.

Даже не задаваясь вопросом, что я делаю, я протянул левую руку и обхватил лицо Евы, которая все еще лежала у меня на бедре, посасывая кончик моего размягченного члена, как будто это была соска. Я услышал, как Ева удовлетворенно вздохнула из-за неожиданного нежного контакта. Я просто ничего не мог поделать после того, что они только что для меня сделали.

"Спасибо сестренка." Я пробормотал сонный ответ и услышал, как они оба ахнули. "Спасибо, мама."

А потом я вышел.

Глава 20

Это было чертовски плохо! Очень очень плохо. Я понял, что это плохо, как только проснулся утром, задаваясь вопросом, почему я голый, и воспоминания снова нахлынули в мою голову. Я не мог поверить, что позволил им увидеть меня таким, независимо от того, насколько я был измотан и как сильно мне было больно. Я уже должен был привыкнуть к этому дерьму. И я думал, что вышел за рамки этого.

Конечно, Клэр — моя мать, а Ева — моя сестра. Это просто биологический факт, который я не могу изменить, сколько бы я ни думал об этом с шестнадцатого дня рождения Евы. А что, если я назову их «мама» и «сестричка»? Это всего лишь слова, описывающие семейные отношения, которые у нас были друг к другу. Я не сбросил L-бомбу, ЭТО было бы ложью.

Проблема заключалась в том, что после того, как я наконец назвал их «мама» и «сестричка», слово на букву «Л» было следующим, что они ожидали услышать от меня. Это был знак того, что их усилия оценены по достоинству. А теперь посмотрите, в какой ситуации мы оказались, что наконец заставило меня оценить их усилия. Сразу после того, как они принесли мне сексуальное облегчение.

Они подумают, что единственная причина, по которой я назвал их такими титулами, заключалась в том, что они меня оттолкнули. Но это было не так! Но если бы я снова стал называть их по именам сейчас, когда мы не были в постели, это стало бы единственно возможным выводом. Однако если бы я не вернулся к использованию их имен, они бы все равно помнили, что привело меня к этой точке. В любом случае, я отправил не то сообщение.

Это действительно было не так. Эта перемена произошла не из-за того, что я опорожнил мои яйца в рот Еве. Хотя я еще не был готов к такому обсуждению с ними, так что, черт возьми, мне теперь делать!? Мне пришлось продолжать звонить им, как я сделал вчера вечером. По крайней мере, это дало бы мне немного времени, чтобы исправить это и, возможно, вернуть это дерьмо в нужное русло.

Я встал, скользнул по матрасу и села на край кровати, собираясь с мыслями. Затем я нашел свой костыль, надел шорты, достал из сейфа триста долларов наличными и проковылял в гостиную, где Клэр уже была занята приготовлением завтрака.

"Доброе утро, милый!" - она улыбнулась мне после того, как я присоединился к ней у плиты. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, но затем выжидающе посмотрела на меня.

"Доброе утро, мама."

То, как ее улыбка превратилась в луч чистого счастья, рассказало мне все, что мне нужно было знать. Она тут же помогла мне сесть к столу, усадила и продолжила готовить завтрак.

Вскоре после этого в комнату вошла Ева, одетая только в маленькие черные стринги и подходящий спортивный бюстгальтер. Она была невероятно привлекательна, и покачивание ее бедер говорило мне, что она это знала. Она подошла ко мне, наклонилась, скрестив руки за спиной, и тоже поцеловала меня в щеку.

«Доброе утро, маленький брат». — прошептала она мне на ухо, открывая мне прекрасный вид на ее стройную фигуру. Единственной причиной, по которой меня это не возбудило, была внутренняя дискуссия о вчерашней ошибке, которая все еще продолжалась в моей голове.

«Доброе утро, сестренка».

Как и Клэр, она также великолепно улыбнулась, услышав мои слова. Она поцеловала меня второй раз, на этот раз в губы, прежде чем сесть напротив меня. Когда Клэр присоединилась к нам за столом и у всех появилась возможность что-нибудь съесть, я приступил к составлению плана на день.

«Итак, каковы шансы, что вы с Аароном снова будете вместе?» — спросил я, заставив Клэр на мгновение в замешательстве моргнуть. Затем она обменялась взглядом с Евой, взяла себя в руки и тяжело вздохнула.

«До понедельника я бы сказала, что шансы невелики» - она протянула руку и взяла Еву за руку. — "Он причинил боль твоей сестре, когда солгал ей, и не проявил особого раскаяния даже после того, как мы уехали. Но сейчас? Скрыв от нас, что ты был в больнице после ранения, я чувствую... Я чувствую, что мне придется принять решение между ним и моими детьми. Это не то соревнование, на которое он мог бы надеяться выиграть».