— Мисс Хоффман! Вы можете быть абсолютно спокойны: пленников держат под замком и тщательно охраняют! Меньше, чем через две недели их отправят отсюда навсегда.

Анита отмахнулась, остановив поток извинений.

— Мистер Бернс, я пойду к себе. Не обижайтесь, пожалуйста!

И развернувшись, поспешно ушла из сада. Михаэль раздраженно побил себя по лбу. Вот глупец! Твой язык — твой враг!

Он тоже вернулся в дом, решив больше никогда в жизни не заговаривать с Анитой об индейцах…

***

София уверенно толкнула дверь рукой и тихонько вошла в комнату с очередной порцией еды в руках. Вчера ночью ей удалось наладить контакт с молодым индейцем, и она едва смогла дождаться следующей ночи, чтобы снова его увидеть. Ее глаза давно привыкли к полутьме, поэтому она с легкостью разглядела его силуэт. Он сидел на полу, но при ее появлении вскочил на ноги. Его сердце взволнованно стучало: он ждал ее весь день и боялся, что она не придет. Но она пришла!

София, в отличие от Хоты, чувствовала себя очень расслабленно. Она не умела общаться с людьми, но взаимодействовать с животными могла отменно, поэтому она спокойно поставила еду на стол, а потом с улыбкой медленно подошла к индейцу, который все это время не двигался с места. «Он отвык от меня за сутки, — подумала она, руководствуясь опытом с животными, — нужно ему снова напомнить, что я его друг…»

Она остановилась меньше, чем в полуметре от него, и, шире улыбнувшись, ласково заговорила:

— Ты помнишь меня? Я твой друг! Я весь день думала о тебе…

Она снова протянула руку и начала гладить его по волосам. Хота вздрогнул от ее прикосновения. Она была такой откровенной! Его лицо стало пунцовым от смущения, но полумрак это полностью скрыл.

София же испытывала только одно удовольствие от прикосновений к нему. Она не чувствовала ни смущения, ни стыда, но вовсе не потому, что была бесстыдной, а из-за своего совершенно неверного представления о том, с кем имеет дело.

Если бы она поняла, что индеец перед нею — обычный юноша, полноценный думающий человек — она была бы шокирована. А если бы она узнала, что при все этом он понимает каждое ее слово, то сгорела бы со стыда на месте. Открытое восхищение, ласковый голос, нежные прикосновения и поглаживания — все это подходило для любимых питомцев, но не для человека. Но София находилась в блаженном неведении и даже не представляла, какому смущению подвергает молодого человека перед собой.

Наконец, она убрала ладонь от его волос, но тут же схватила его за руку и медленно повела к столу, чтобы вновь накормить. Хота послушно шел за ней. Эта девушка полностью поработила его волю. Он не мог противиться ей.

Она усадила его на стул и села рядом, пододвинув ему тарелку с мясом. Он начал есть, а она наслаждалась, смотря на него. Он периодически поглядывал на нее, всякий раз волнуясь, когда видел ее счастливую улыбку. Почему она так относится к нему? Неужели ей ни капельки не стыдно?

Когда Хота закончил есть, от вытер руки об свою набедренную повязку, София удивилась этому нечистоплотному поступку, но потом успокоилась: дикий — он и есть дикий! Как жаль, что она не может с ним поговорить! Впрочем, он все-таки не лошадь. Возможно, он имеет даже собственное имя!

София положила руку себе на грудь и с расстановкой сказала:

— Со-фи-я!

После этого она протянула руку к индейцу и, прикоснувшись подобным же образом к его груди, кивнула головой, приглашая назвать и его имя. Конечно, юноша не нуждался во всех этих жестах. Он начал догадываться, что девушка не осознает его способности говорить на ее языке.

— Хо-та, — также с расстановкой произнес он, и впервые на его лице заиграла легкая полуулыбка. Если бы не полумрак, София увидела бы на его щеках озорные милые ямочки. Девушка пришла в восторг от его голоса и его имени. Он понял ее! И он… улыбнулся ей! Ее прекрасный дикий волк принял ее! Ей удалось завоевать его доверие!

Когда такое случалось в ее взаимоотношениях с питомцами, с того времени привязанность животных к своей хозяйке больше никогда не ставилась под сомнение. Лисички, котики и лошади всегда отвечали ей лаской и бежали радостно навстречу с ней. А она всегда брала их на руки или ласкала и обнимала, потому что они становились ее дорогими друзьями.

Теперь это прекрасное дитя дикой природы — Хота — будет ее дорогим другом! София так сильно обрадовалась, что не удержалась и, встав со стула, радостно бросилась ему в объятия, в очередной раз приведя его в полное замешательство.

Хота почувствовал ее аромат, и у него закружилась голова. Он забыл о том, что он пленник и вокруг одни враги. Впервые в жизни он обнимался с девушкой, и невероятно волнительные новые чувства захлестнули его с головой. Когда она разжала объятия и посмотрела на него радостным взглядом, он просто притянул ее к себе и впился губами в ее губы.

Они были очень мягкими — эти губы. И сладкими. Хота перехватил ее затылок рукой, а София шокировано замерла. По телу побежали табуны мурашек, голова закружилась, а сердце заколотилось, как сумасшедшее.