Всего в паре километров перед ними открывается вид на море. Йон Клинга следует позади на своем автомобиле. Дорога сюда из города заняла не меньше получаса, и за все время им встретилось не больше десятка машин, причем половина из них трактора или еще какая-то сельскохозяйственная техника.

Окрестности по большей части заросли кряжистым прибрежным лесом. Голые узловатые стволы деревьев изогнулись в сторону от береговой линии. Хруст гравия под колесами напоминает Эйр о том давно прошедшем дне, когда она вдруг осознала, что мир обманул ее, что он совсем не так надежен, как она думала.

Она только недавно сдала на права, и в тот день они с Сесилией отправились в гости к папе. Он тогда снимал загородный домик километрах в двадцати от города, где они с сестрой выросли. Было лето. Стояла жара. Оставшийся кусок гравиевой дороги проходил через участок заболоченного леса с такими же голыми стволами деревьев, как здесь. Она помнит, как зашуршали под колесами мелкие камушки, когда на повороте ее ослепило внезапным светом. Ощущение, что стряслось что-то непоправимое, охватило ее даже раньше, чем она поняла, что это за синий мерцающий свет. Вдоль дороги выстроилось несколько полицейских автомобилей, а в воздухе она заметила приближавшийся вертолет.

Недолго думая, Эйр остановилась у обочины и попыталась понять, что здесь произошло. Наверное, ей казалось тогда, что она могла бы как-то помочь, она уже не помнит.

Вокруг никого не было видно. Она вылезла из машины и углубилась в лес. Занятые своим делом полицейские не заметили ее приближения, наверное, они и сами только что прибыли на место.

Ей никогда не забыть увиденного там, в лесу, на земле между деревьями. Крохотные ножки, вывернутые ступнями вверх, к небу. Обнаженное тельце кажется совсем бесцветным. Маленькая девочка, похожая на тусклую пластмассовую куклу, у которой кто-то отломал руки. На вид ей не больше четырех или пяти лет.

Эйр стояла в нерешительности среди деревьев, ее захлестывала ярость, она чувствовала, как на теле проступает холодный пот. Полицейский в форме попытался увести ее оттуда, но она не могла разобрать его слов. В ушах они звучали невнятным шумом. Она не помнила, как оттолкнула его, как материлась, позже ей сказали, что ее поведение было совершенно недопустимо.

Месяц спустя руки девочки нашли в мусорном контейнере вместе с одеждой. Вскрытие показало содержание хлора и героина в крови, сосуды были сильно повреждены. Но на этом все кончилось. Опознать ребенка так и не смогли, как и выяснить, где было совершено убийство, прежде чем тело бросили в лесу, как сломанную игрушку. Не нашлось ни одной зацепки, которая вела бы к тому или к тем, кто был повинен в этом преступлении.

В течение нескольких недель Эйр не могла думать ни о чем другом, кроме судьбы девочки. Она думала о бессмысленности произошедшего. О том, как мир предал эту малышку и до, и после смерти. В какой-то момент она дошла до мысли, что и сама причастна к этому предательству, потому что только и может, что читать в газетах о том, как продвигается дело. В конце концов Эйр не выдержала и подала заявление на учебу в полиции.

Перед машиной открывается панорама побережья.

– Спасибо, – благодарит Санна кого-то по телефону. – Да, мы будем держать вас в курсе.

– Прокурор?

– Лейф Лильегрен. Вы с ним еще познакомитесь. У него кабинет в полицейском управлении. Мы продолжаем расследование, но он просил держать его в курсе происходящего.

Мобильный снова звонит, теперь это Йон.

– Мы припаркуемся у причала и остаток пути проделаем пешком, – говорит Санна в трубку.

Йон отвечает что-то в том духе, что Франк Рооз скоро будет у них в руках.

– Если он в летнем домике, – раздраженно отвечает Санна. – Если он провел там всю ночь, он, видимо, понятия не имеет о том, что случилось. В худшем случае преступник мог уже добраться и до него. Всем соблюдать осторожность. Ты слышал, что я сказала?

– В чем там дело? – спрашивает Эйр, когда Санна заканчивает разговор.

– Дело в том, что Франк Рооз пропал с места преступления. В голове Йона это значит, что он и есть преступник.

Они съезжают с пригорка и добираются до бухты, расположенной в небольшом заливе. Залив окружен со всех сторон крутыми прибрежными скалами. Одинокая проржавевшая рыбацкая лодка пришвартована у одного из причалов. В нескольких километрах от берега из воды, словно лишенные скальпа черепа, торчат два известняковых островка. Эйр с Санной минуют запертый киоск мороженщика и пару рыбацких сарайчиков. Чуть в стороне расположились в ряд несколько летних домиков.

– Третий домик, – поясняет Санна, когда они вылезают из машины.

– Сейчас мы его возьмем, – Йон подходит к ним в сопровождении еще двух полицейских.

– Никто не делает ничего необдуманного, когда подойдем к дому, – говорит Санна. – Мы рассредоточимся по периметру, и никто не зайдет внутрь, пока я не дам сигнал.

Они подходят к дому почти в полной тишине. Холодный соленый воздух щиплет Эйр щеки, но она, не отрываясь, смотрит на домик. С моря раздается крик чайки.