— Наивный мальчик, Чандра обманула тебя, мой милый. Вибхути жив, всего лишь спит, заточенный в камень.

— Что? — прошептал Ниалл, вскинув голову. Вселенная улыбнулась, оставила поцелуй на его щеке, взмахнула ладонью и мужчина исчез, очутившись снова на Горном Хребте.

Селена зажмурилась, когда мать подошла ближе. От ее гнева стало тяжело дышать, воздух сгустился, словно патока, а от ее тела тянулся горящий рыжим огнем туман.

— Ты предала брата, — констатировала Повелительница Богов. — И теперь ты будешь наказана. Ты почувствуешь такую сильную боль, моя дорогая, что тебе не хватит вечности, чтобы искупить вину передо мной. Моя боль от потери сына отразится на тебе, и поверь, нарушительница Порядка, ты сделала неправильный выбор, — прорычала Вселенная, а затем замахнулась и наотмашь ударила Селену. Девушка отлетела на добрых пять метров, сильно ударяясь головой о каменное строение, и потеряла сознание.

Когда Богиня пришла в себя, над ней склонился страж ее матери. Крепкий мужчина с черными как ночное небо глазами, увидев, что девушка очнулась, грубо схватил ее за плечо и, толкнув в спину, заставил идти к воротам Небесного Дворца.

— Отныне путь тебе сюда закрыт, — холодно сказала мать и отвернулась, потеряв к Селене всякий интерес.

Повелительница добралась до Горного Хребта. На лице ее сиял отпечаток ладони матери. Синие кровоподтеки перетекали в лиловые. Она взглянула на собственное отражение в зеркале, ужаснувшись. Девушка взмахнула ладонью, но магией отпечаток не пропал. Мать наградила ее им навечно, как напоминание о самой большой ошибки ее бессмертной жизни.

Ленар слушал задумчиво, перебирая пряди волос Госпожи. Когда она закончила, он поцеловал ее в лоб долгим поцелуем.

— Больше никто не причинит тебе боль, — прошептал Ленар.

Селена уютнее устроилась на его груди, подавляя зевок. В его объятиях было так спокойно и тепло. Веки отяжелели и они оба уснули, наслаждаясь безмятежными минутами.

На рассвете Дафна собрала вещи в рюкзак, переоделась в теплое вязаное платье и окинула взглядом поляну, тяжело вздохнув. Уходить не хотелось, но того требовал долг перед прародителем ее магии. Снежная долина ей нравилась больше, чем все деревни и города, где они с Адрианом побывали. Девушка сжала в ладони переливающийся голубым свечением опал и зажмурилась. Перемещение путями Хаоса с непривычки отдавалось пульсацией в голове, а перед глазами мелькали радужные мушки. Она очутилась у их с Ллойдом шалаша, уверенная, что мужчину она там не найдет. В груди разлилось тепло воспоминаний. Следуя им, Дафна распахнула дверь и прошла внутрь. Тусклый желтый свет фонаря освещал комнату, отбрасывая на стену тени предметов. Девушка осмотрелась: с последнего визита здесь почти ничего не поменялось, только взгляд зацепился за гигантского размера стопку бумаг на столике. Из приоткрытой двери подул морозный ветерок и сорвал с нее бумажки, которые разлетелись в разные стороны. Дафна поймала один из них и обомлела. На белоснежной странице на нее смотрели серые дождливые глаза, написанные от руки акрилом, и подпись: разыскивается носитель магии Хаоса — Дафна. За поимку живой преступницы полагается щедрое вознаграждение и место при дворе Повелителя Солнца. Девушка побледнела, резко схватилась за угол стола, чтобы не упасть. Ее лицо, смотрящее с полотна, поплыло, еще миг и Дафна бы упала, но ее подхватили за талию, не давая рухнуть, и над ухом раздался родной обеспокоенный голос:

— Вы в порядке?

Дафна подняла голову вверх и увидела озадаченное лицо Ллойда. Она вглядывалась, пытаясь отыскать на дне его радужки хоть какое-то оправдание, а потом в ее голове промелькнуло осознание — для него она сейчас совсем другой человек.

— Спасибо, я в порядке, — хрипло выдавила она из себя чужим, глубоким, высоким голосом. — Я Кираз.

Ллойд встал перед ее лицом и расплылся в улыбке, а затем протянул руку для рукопожатия.

— А я Ллойд. Приятно познакомиться. Ты заблудилась?

— Я первокурсница факультета искусств. Это кто? — кивнула она на портрет.

— Ты что, с Небесного Царства свалилась? — удивленно рассмеялся мужчина. — Повелитель Хаоса вернулся и наделил преступницу, что помогла ему сбежать, своей магией.

— Ты ее знал? — севшим голосом поинтересовалась Фанни.

Ллойд горько улыбнулся, отвел взгляд, а затем тряхнул головой и ответил:

— Она училась здесь.

Сердце девушки пропустило удар. В груди похолодело, а лицо заметно посерело. В ушах запульсировало, когда она перевела взгляд на стол, где увидела фигурку коня, которого она подарила Ллойду, вот только та была разломана пополам и валялась в груде скомканных бумажек. Как же так? Дафна подавила желание разрыдаться. Ллойд не мог иначе. Знал бы он о ее истинной силе, скорее всего дружба их прекратилась намного раньше. Таким его воспитала мать. Так учил Повелитель Света.

— Ты чем управляешь? — задал вопрос Ллойд.

— Порядок, — ответила она, криво улыбнувшись. — Я пойду, ректор ждет.

Дафна развернулась и стремительным шагом покинула шалаш, крепко прижимая к груди собственный портрет. Возможно, ей придется скрываться долгие годы и собственный образ ускользнет из памяти как песчинки сквозь пальцы. Ллойд нагнал ее у тропинки, что ведет к академии. Когда он поравнялся с девушкой, то уверенно произнес:

— Я провожу, ты же наверняка не запомнила где ректорский кабинет.

Фанни кивнула и в полном молчании они добрались до академии. У входа в главный корпус в старой холодной сторожке сидел, нахохлившись, седой вредный сторож. Он был одиноким мужчиной без выдающихся магических способностей. Его лицо все сплошь покрыто морщинами, как у собаки породы шарпей. Висячие складки век практически полностью закрывали теплые медовые глаза с пучками редких седых ресниц, большой красный нос-картошка сразу бросался в глаза благодаря черной родинке на его кончике, уголки тонких алых губ всегда опущены, от чего казалось, будто сторож все время расстроен.

— Стой, кто идет? — прохрипел он, услышав шаги.

— Это Ллойд и новенькая, — первым подал голос Ллойд.

— Здравствуйте, меня зовут Кираз, — лучезарно улыбнулась Дафна и низко поклонилась, выказывая свое почтение. Находясь в собственном обличии, она не стала бы этого делать, ведь старик никакого уважения не вызывал, постоянно гоняя молодежь, которая любила сидеть на перилах у академии.

Услышав имя девушки, сторож заметно побледнел. Медовые глаза распахнулись, губы смешно выпятились, а сам он вскочил на ноги и елейным голосом пропел: