Генри тяжело вздохнул, провел пятерней по волосам и ничего не говоря помог разуться Хёну, что пару раз чуть не упал вниз головой за это время. После этого мужчина увел пьянчужку через кухню в коридор, оставляя меня наедине с Изабель. Та хмуро смотрела на меня, из-за чего на ее лице появились небольшие морщинки, напоминающие, Бель давно не двадцать пять.

— Прости, — сняв обувь и кожанку произнесла, при этом всячески пытаясь избежать с тетей визуального контакта, сказала. Бель, только не омрачай этот день ссорами прошу. — Телефон был на беззвучном, а мы так увлеклись концертом, — да, именно концертом мы так с Хёну увлеклись, что ни одной песни я совершенно не помню, как и, впрочем, думаю он тоже. — А после новая знакомая повела нас за кулисы. Представляешь в этой группе играет Рико, ну мой бывший одноклассник. Только вот мы с ним сегодня впервые поговорили. Забавно? — посмотрев на блондинку, замерла. Изабель смотрела на меня с улыбкой, по щекам бежали слезы, которые она тщетно пыталась стереть кончиками пальцев. — Что-то случилось? — опешив спросила я, быстро сократив расстояние между нами.

— Ничего, — улыбаясь и продолжая утирать слезы, произнесла она, а через мгновение у нее из носа начало капать. Подбежав к столу, взяла пару салфеток, вернулась обратно к блондинке, протягивая ей их. — Спасибо, солнышко, — прошептала Бель, принимая бумажные платки.

Подождав пока Изабель высморкается и перестанет плакать, ощутила себя очень неловко. Чувство вины притупилось, на место ему пришло непонимание. Что именно заставило тетю плакать?

— Что я сделала не так? — спросила, когда Изабель окончательно успокоилась.

— Все ты сделала так, — с улыбкой, произнесла она, положив мне на плечо свою теплую ладонь. — Просто, ты никогда раньше не рассказывала ничего о других. Друзьях, знакомых, одноклассниках. Вечно твердила, что тебе ничего из этого не нужно.

— Но ведь это правда, — произнесла я, а после замерла, сама, не веря в собственные слова. На деле просто не хочу верить в то, что мне нужны другие. Потому что, я опасна. Стать частью моей жизни, равно подписать себе смертный приговор в страшных муках. Почему? Это сама до конца не могу понять, но все внутри только и твердило об этом, словно какая-то навязчивая мысль.

— Не ври себе, — тепло произнесла Бель, погладив меня по щеке. — Я знаю, ты боишься подвергнуть других опасности. Лилу, тебе уже двадцать. Неизвестно будет ли эта опасность вообще. Прошу, в погоне за лекарством, не лишай себя счастья. Позволь маленьким радостям поселиться в твоей жизни, потом уже может будет поздно.

К нам вернулся Генри. Он выглядел все так же уставшим, только сейчас в его глазах читалось удивление. Интересно, что же его так смогло удивить?

— Я не смог его до конца уложить, он сейчас в душе, — произнес он, подойдя к нам. — Лилу, давай поговорим завтра. Я зайду ближе к одиннадцати. Сегодня просто не в состоянии больше воспринимать информацию.

— Спокойной ночи, — произнесла я, поцеловав тетю в щеку и кивнув Генри на прощание.

— Спокойной, солнышко, — произнесла Изабель, а после что-то тихо сказала мужчине.

Медленно идя по коридору, поморщилась от зудящих ощущений на руках. Все мое сознание было занято борьбой в выборе очень важного решения, а именно пойти спать или же все-таки принять душ. Второе возможно только после того, как Хёну выйдет из ванной, а это может затянуться. Значит возьму специальные салфетки, смою макияж и лягу, а после пробуждения сразу же схожу в душ.

Внезапно меня кто-то схватил за талию. Втянул в темное помещение. Только спустя несколько секунд я поняла, что Хёну затянул меня в свою комнату. Сейчас парень прижимал мое тело к закрытой двери, с его мокрых темных прядей падали прохладные капли прямо на мой топ. Влажные руки парня сжимали талию, а его широкая, крепкая грудь часто вздымалась.

Хё был в халате, который совершенно не скрывал его оголенный торс. Ниже посмотреть у меня не получалось. От собственных мыслей я смутилась, надеясь, что совершенно неправа и он одет.

— Лилу, — выдохнул парень и приблизился ко мне, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. Его левая ладонь медленно поползла вниз, кончиками пальцев малыш Хё рисовал узоры на моей коже.

— Хёну, — прошептала его имя, сама не знаю для чего и зачем. Трезвое сознание снова начало помутняться от нарастающего возбуждения, которое требовало отдаться полностью желаниям и ощущениям.

Вторая рука парня внезапно поползла вниз, по телу побежали мурашки. Я напряглась, это заметил Хёну и остановился. Что мне сейчас делать? Конечно, мне бы хотелось, чтобы первым во всем был именно он. Только вот, достаточно ли Хё трезв и отдает отчет своим действиям сейчас? В этом уверенности у меня совершенно нет. Я даже не знаю, что именно он пил сегодня.

— Ты не хочешь? — тихо спросил Хёну. Мне не было видно его глаз из-за волос, с которых до сих пор вниз капала вода.

— Хочу, но… — я запнулась. Руки невольно поднялись и ладонями уперлась в его грудь. Ничего себе, такая крепкая. Хотя, неудивительно, он столько времени проводил в тренажерном зале. — Не думаю, что сейчас подходящий момент.

— Хорошо, — произнес он и отстранился, вовсе убрав руки от меня.

В тех местах, где мгновение назад были его ладони, появилось странное и очень неприятное чувство одиночества. На мгновение показалось, что меня бросили, как ненужную игрушку, которой уже нашли замену. Проглотив эту горечь, я впилась руками в его плечи и попыталась придвинуть к себе. Сначала Хё сопротивлялся, но спустя секунду, осознав, что я делаю, подался вперед.