— Это они! — тут же указал кто-то из атлургов.

Он показывал на группу молодых парней. Они держались вместе и злобно осматривались по сторонам. В руках трёх из четырёх Корт заметил оружие: ножи и дубинку.

— В чём причина? Почему напали? — спросил ругат у парней.

Они упорно молчали, наконец осознав, что оказались в меньшинстве.

— Еду! Они пытались украсть еду! Муж защищался, и они его… — сквозь громкие всхлипы выговорила женщина. Окровавленными руками она прижимала к себе тело мужчины. Тот не двигался.

— Убит? — холодея, спросил Корт.

Женщина не ответила, погружённая в своё горе. К её мужу подошёл атлург из толпы. Он опустился на корточки и прощупал пульс на сонной артерии. Затем обернулся к Корту и кивнул.

Корт шагнул к бандитам. Они теснее сбились в кучу и ощерились ножами.

— Покажи руку, — скомандовал Корт.

Трое из четырёх держали оружие. Но последний всё время прятал руки.

— Отдай мне пистолет по-хорошему, — обратился Корт к бандиту.

Глаза парня метались из стороны в сторону. Он лихорадочно пытался сообразить, что делать. И наконец решил. Он вынул руку из-за спины и направил на Корта дуло пистолета.

— Это всё вы виноваты! Мы голодаем! Почему мы должны дохнуть с голоду, когда вы едите мясо каждый день! — парень был на взводе. Рука с пистолетом дрожала.

Корт выстрелил дважды. Первым выстрелом он прострелил руку бандита, чтобы тот ненароком не пальнул в кого-нибудь. Тот с воем выронил оружие. Вторая пуля вошла в сердце. Парень мешком рухнул на песок. Его дружки отпрыгнули от него, как от прокажённого. Один из них сообразил бросить нож на землю. Другие спешно последовали его примеру.

— Не стреляй! Это он всё затеял! Это он нас подбил, мы не хотели!

Корт опустил пистолет.

— Кровь за кровь. Долг уплачен. Вы можете выметаться из лагеря и идти на все четыре стороны.

Корт кивнул атлургам, готовым выполнить его приказ, и они поволокли ещё не понимающих, что их ожидает, головорезов прочь.

Корт распорядился закопать убитого атлурга на окраине стоянки. Когда все разошлись, ругат побрёл обратно. Он чувствовал себя очень уставшим. От голода подташнивало. Корт просто хотел укутаться в хилт и рухнуть без сознания.

Большую часть дня теперь было почти совсем темно, хотя закаты продолжались. Паломники могли наблюдать их по два раза в день. Всякий раз, как Таурис опускался к земле, небо взрывалось красками. Но с каждым днём закаты становились всё короче и тусклее.

Это было единственное время, когда Корт рисковал идти. Теперь паломники двигались только по несколько часов в день утром и вечером. Время, когда планета погрузится во мрак, приближалось.

Но самым худшим было то, что атлурги остались без припасов. Несколько недель назад у одного из грузовиков кончилось топливо. Пришлось его бросить. Корт тогда велел забирать воду. Взять ещё и провизию не представлялось возможным, и её оставили.

Еду добывали в пустыне по мере движения. Но после того, как начала подниматься буря, это становилось всё труднее. Охотники почти не могли стрелять. Оставалось ставить ловушки на ящериц и змей. Каждую добытую змею делили на несколько лурдов. Люди голодали.

У лиатрасцев ещё оставались остатки сухих паёв. Это их и спасало. Юта сама следила за распределением еды среди своего народа. Но с каждым днём паи приходилось урезать. Лиатрасцы, непривычные к лишениям, сильно страдали. Больше всего людей умирало среди них.

Корт давно перестал вести подсчёт потерям. Это было и невозможно, и бессмысленно. Люди будут умирать. И чем дальше — тем больше. Он понимал это. Единственный способ остановить это — найти Город Богов. Проблема была в том, что Корт уже использовал две подсказки из трёх. И он не мог разгадать последнюю.

***

Корт собирал свой нехитрый лагерь, наблюдая за тем, как край неба начинает светлеть. Ему снова не удалось уснуть. Приходила Юта. Наверное, хотела поговорить о сегодняшнем происшествии. Корт сделал вид, что спит, и девушка ушла. Ругат не чувствовал в себе сил объясняться с ней. Он сделал то, что сделал, потому что у него не было выбора.

Корт должен был пресекать любые попытки воровства и другие преступления максимально жёстко. Люди были истощены, напуганы и оттого озлоблены. Корт не мог позволить в стане паломников беспорядки. Это могло привести к войне всех против всех и быстро окончить их поход. В такое тяжёлое время всё приходилось решать здесь и сейчас, без судов и «утегатолов». У Корта не было права на жалость и эмоции. Он должен был судить трезвой головой и делать это максимально быстро и сурово.

Корт почувствовал приближение большого числа людей и напрягся. Это не могло предвещать ничего хорошего. Впрочем, теперь ничто не предвещало ничего хорошего.