— Ради всех богов, Гвирн, дай людям попрощаться с Ругатом, — резко прервал тираду Кинар. И негромко добавил: — По крайней мере, он не сбегал с поля боя.

Гвирн замолчал и побледнел. У него было лицо человека, которому на полном бегу поставили подножку.

«Сбежал с поля боя? Сбежал с поля боя…», — зашептались вокруг.

Гвирн хорошо знал, что в тесном кругу атлургов ничего невозможно утаить. Раз произнесённое вслух слово уже не загонишь обратно, не спрячешь. А бегство с поля боя… что может быть более постыдным для мужчины?

Гвирн заметил на себе несколько косых взглядов и опустил глаза в пол. Атлурги, впрочем, быстро потеряли к нему интерес. Они теснили друг друга, стараясь пробиться ближе к месту, где лежал Корт.

Юта стояла рядом, не слыша разговоров вокруг. Она держала Корта за руку, но потом отпустила и уложила на камень.

Страшная рана на груди была перевязана, но это уже не могло ничего изменить. Кровь продолжала течь. Скапливаться под телом Корта, попадать в канавки, словно прожилки на листе, исчертившие камень. Стекать в отверстие посередине.

Под взглядами десятков глаз Корт сделал последний вздох, и его грудь замерла. Юта не двигалась и не сводила с него глаз. Будто повинуясь её молчанию, атлурги тоже замерли. Никто не говорил, не плакал, даже, казалось, не дышал.

В темноте набитого людьми зала камень, на котором лежал Корт, начал светиться.

Сперва слабо, будто хрупкий светлячок в ночи, но постепенно сияние разгоралось всё сильнее и сильнее. И вот уже яркий белоснежный свет заполнял всё пространство, все тёмные углы, прогонял тени и мрак. Он озарял собой притихших людей и древнюю пещеру. Люди инстинктивно начали отодвигаться, закрывать лица, а свечение всё усиливалось, пока не стало совершенно нестерпимым. Юта ахнула и прикрыла глаза сгибом локтя.

Несколько мгновений всё было залито чистейшим белым светом. Затем он начал тускнеть, но не потух полностью. Атлурги снова начали собираться вокруг алтаря. По первым рядам прокатился вздох удивления. Кто-то крикнул:

— Смотрите!

С изумлением и благоговейным трепетом люди наблюдали, как из отверстия в камне ключом начала бить вода. Она наполняла неглубокую чашу камня, омывала тело Корта, уносила прочь кровь. Через несколько минут Корт оказался погружён в слабо светящуюся воду.

— Это чудо! — повторяли атлурги, видевшие всё своими глазами.

— Нет, — раздался слабый, но отчётливый голос, — это древняя магия детей Канора.

Юта обернулась и увидела Джара, сидевшего у стены. Он был бледен и очень слаб, но его жизнь была вне опасности.

Свет померк так же внезапно, как появился. В ту же секунду каменная пещера содрогнулась, будто по телу спавшего тысячелетиями великана прошла судорога. Тишину разорвали гул и скрежет. Атлурги в страхе приседали, хватались друг за друга.

Вся дальняя стена медленно ползла в сторону.

Трещал и крошился камень, до потолка взметалась столетиями никем не тревожимая пыль. Люди, не успевшие осознать и поверить в первое чудо, взирали на новое.

Одна из стен полностью ушла в камень. Атлурги стояли в онемении, поражённые величием представшего их взглядам. За пещерой, где они сгрудились, ища спасения, открывался огромный величественный зал. Его стены были украшены лепниной, а высокий потолок подпирали резные колонны.

Но это было не главное, что поражало взор. За первым залом открывался проход в следующий, а за ним — ещё и ещё — нескончаемая череда переходов.

Более того, в самом центре помещения не было пола. Вместо него вниз уходила широкая резная лестница. Другая начиналась чуть дальше и уводила вверх, теряясь вне поля зрения находившихся в пещере.

Всё здесь дышало древностью и величием — монументальное, грандиозное. Старинные залы поражали размерами и, кажется, совсем не пострадали от времени.

Несколько минут атлурги мялись у входа. Народ не любил нового и неизведанного и отличался здоровой опасливостью. Однако вскоре природное любопытство взяло верх. Несколько атлургов несмело вошли внутрь, придавленные огромностью и великолепием этого места. Один из них подошёл к лестнице и заглянул вниз. Затем задрал голову вверх.

— Что там? — спрашивали самые нетерпеливые.

— Там… не знаю, как описать. Там целый город! Он тянется вниз и вверх, насколько хватает глаз!

Понемногу атлурги осмелели. Все хотели увидеть это своими глазами. Уже не так настороженно они потянулись внутрь диковинного города.

Вода тем временем продожала течь. Люди, оказавшиеся возле алтаря, понемногу отмирали. Начали переговариваться, передавать новости тем, кто стоял позади и не видел всего своими глазами. Очень быстро народ оживился, начал гомонить. Первые ладони протянулись к живительной влаге, переполнявшей чашу алтаря и стекавшей на каменный пол.