Слова срывались поспешно, лихорадочно, наскакивали одно на другое. Леда не смотрела на Корта и не видела ничего вокруг. Сквозь шум крови в ушах она едва расслышала, как Корт тихо произнёс:

— Стой. Остановись.

Но Леда уже не могла остановиться.

— Я… я знаю, что ты её лю…

— Замолчи! — крикнул Корт и резко вскочил. В следующее мгновенье он притянул Леду к себе. Он прижал её к груди так крепко, что она едва могла вздохнуть. — Просто молчи. Я скажу. Это всё моя вина.

Корт чувствовал гулкое сердцебиение Леды, так же как она — его. Их сердца словно ударялись друг о друга.

— Это всё моя вина, — повторил Корт. — Я знаю, что взвалил на тебя слишком много в последнее время. Город-за-Стеной, странные предсказания, — Корт помедлил, словно обдумывая, стоит ли продолжать, — Юта, во всех смыслах свалившаяся нам на головы. А ещё в Утегате начинается голод, и Гвирн поднимает народ против меня. Когда мы связали наши жизни, я обещал беречь и защищать тебя от всего и ото всех. Но вместо этого только заставляю проходить через всё новые испытания.

Леда слушала, не перебивая, но теперь отстранилась от Корта. Её взгляд стал чистым и ясным, как отполированный тергед.

— Ты не прав. Это вовсе не твоя вина. Мы все вовлечены в события, которые больше нашего понимания. Я давно знала, что буря приближается, и что ты окажешься в самом её сердце. Я всегда знала, что мой муж особенный. И что быть рядом с тобой не всегда будет просто. Но поддерживать тебя, чего бы мне это ни стоило — не только обязанность, возложенная на меня Ругом. Это моё решение.

И вот буря, что мерещилась мне во снах, уже здесь. Впереди нас ждут тёмные времена. Но ни теперь, ни в будущем, я никогда не отступлюсь от данных тебе перед богами клятв.

Корт взял лицо Леды в ладони. Он сказал, вкладывая в слова столько уверенности, сколько мог найти в своём сердце:

— А я всегда знал, что ты — та женщина, с которой я хочу провести свою жизнь. Я понимаю, что ты хотела сказать. И ответ: нет, этого никогда не будет. Я люблю тебя, и я никогда не смог бы поступить так с тобой. Мы справимся со всем, что нам уготовано, как всегда, вместе.

Лицо Леды исказила судорога. Из глаз покатились слёзы. Она прижалась к Корту и зарыдала, как, наверное, не плакала никогда в жизни, даже когда он умирал. Тогда она должна была быть сильной. А сейчас можно быть слабой. Потому что Корт крепко сжимает в объятьях. Её Корт.

***

Час Обмана, когда Таурис подходит к земле так близко, что почти касается её раскалённым боком, заканчивался. Город стих. Коридоры призрачно мерцали в тусклом ночном свете. Корт прикрыл за собой полог и, как всегда, бесшумно направился к выходу.

Когда он уходил, Леда тихонько сопела, свернувшись калачиком у стены. Этим вечером они много говорили. Больше, чем за все прошедшие месяцы. Чем за всё время с тех пор, как он принёс Юту из пустыни, и она перевернула его жизнь с ног на голову. Кажется, он сумел немного успокоить Леду. Это хорошо. Тем более что Корт не понимал, как ему это удалось. Сам он покоя не чувствовал.

Пока взбирался по острым безжизненным камням, в голове было пусто, как в выскобленном дочиста котле. Корт поднимался машинально. Он даже не смотрел по сторонам, ведь каждый изгиб тропы, каждый камешек на ней были знакомы ему, как стены родного лурда. Всё, что Корт ощущал — была тяжесть в правой руке. Предмет, который он нёс, был тщательно завёрнут в чистую ткань.

К тому времени, как Корт поднялся на плато, Таурис уже начал карабкаться ввысь, стремясь взгромоздиться на небесный престол. Но Корта от него прятал мощный валун, дружеской рукой прикрывавший небольшой скальный уступ на самой вершине Красных Гор.

Корт бережно поставил свою ношу на один из выступов скалы, но ткань так и не снял. Ругат подошёл к самому краю обрыва. Отсюда до самого горизонта открывался захватывающий вид на испепелённую солнцем пустыню. Лишь в одном месте, на востоке, взгляд спотыкался о гигантскую стену, вздыбившуюся из песка.

Это был Лиатрас. Вечный Город, где мечты могли воплотиться в реальность, но с той же вероятностью могли рассыпаться пеплом, погребя тебя под собой. Его стены капканом держали внутри горожан. Жители Вечного Города даже не представляли, что снаружи тоже есть жизнь. А над всеми ними, словно зубцы короны, возвышались четыре столпа Лиатраса — четыре Солнечные Башни.

Капюшон хилта упал с головы. Чёрные волосы Корта слегка трепал ветер. Кулаки были плотно сжаты. Он так много лет смотрел на город. Столько часов провёл, вперив взгляд в его стены. Моля, заклиная, грозя и проклиная. С одним желанием, одной мечтой — остановить движение песков. Но они не останавливались. Ни на день, ни на час, ни на секунду. Каждое мгновенье они ползли и ползли вперёд, всё выше и выше взбираясь по стенам.