Стадия 4: Депрессия.

Эту стадию я переживаю в данный момент.

Я поднимаю взгляд на Джейка, который, как король, восседает в кресле своего самолета стоимостью шестьдесят миллионов долларов. Он одет по-деловому в идеально сшитый темно-серый костюм. Единственная видимая складочка — крошечная морщинка между глаз, когда он яростно стучит по клавишам своего ноутбука, как всегда представая в образе генерального директора.

От взгляда на него со мной происходят безумные вещи. Я чувствую себя так, словно всевозможная живность устраивает у меня в животе всякое дерьмо. Бабочки порхают. Птицы бьют крыльями. Рыбы плещутся. Ох, уж это покусывание нижней губы, хорошо скрывающее ухмылку. Пока я не вспоминаю его слова. И теперь мне кажется, что один из этих здоровенных техасских лонгхорнов вонзил мне рог в сердце (прим.: техасский лонгхорн — порода крупного рогатого скота, известная своими длинными рогами, которые могут простираться от головы до кончика рога до 180 см).

Я не могу быть его мисс Симс. Не могу быть его Красавицей. Не могу приезжать в Чикаго, когда ему будет удобно, заниматься с ним любовью, позволяя ему влюбить меня в него еще больше, а потом просыпаться в одиночестве в его большой кровати рядом с пачкой наличных и запиской, в которой говорится, что он свяжется со мной.

Я отвожу от него взгляд, и мне приходится сморгнуть слезы. Делаю пару глубоких вдохов. Ничто не помогает. Эта пустота…

Бл*ть.

От боли закрываю глаза. Вынуждаю себя перейти к следующей стадии горя — принятию. Но как я могу принять, когда мое сердце отказывается отпускать самую большую любовь, которую оно когда-либо знало? Как я могу жить дальше, когда единственное будущее, которого я хочу, сидит прямо напротив меня?

Я задаю себе эти вопросы снова и снова, пока самолет идет на посадку. Пока мы садимся в машину, ожидающую нас на летном поле. Пока едем в потоке оживленного городского движения. Пока Джейк уверенно держит мою руку, когда мы пересекаем вестибюль его многоквартирного дома и поднимаемся по лестнице пролет за пролетом.

— Пенелопа? Ты меня слышала?

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Джейка, который непрерывно разговаривал по телефону с тех пор, как мы приземлились. Я давным-давно отключилась от него. Это было легко, учитывая, что мысли в моей голове кричали слишком громко, чтобы я могла обращать внимание на что-то еще.

— Хм?

— Я сказал, что мне нужно в офис. Но через пару часов я вернусь.

И тут я понимаю, что мы в его квартире. На кухне. Я держу в руках бокал вина. И мои икры дьявольски горят.

— Ох. Да. Конечно. Ладно.

Он хмурится. Приближается ко мне. Проделывает эту чертову штуку своими пальцами на моем виске.

— Детка, ты в порядке?

Я прочищаю горло, проглатывая эмоции.

— Я? Да, — отмахиваюсь я и выдавливаю из себя улыбку. — Я в порядке. Просто устала после перелета. И лестницы.

Его ухмылка столь же дерзкая, сколь и наполненная облегчением.

— Думаешь, ты когда-нибудь снова поедешь в лифте?

— Однажды. Возможно.

— Знаешь, я всегда мог бы купить вертолет. На крыше есть вертолетная площадка. — На его лице появляется выражение ужаса. — Даже несмотря на то, что я ненавижу эти гребаные штуки.

— Тогда зачем тебе его покупать?

Он бросает на меня взгляд, который говорит о том, что ответ очевиден.

— Ради тебя, конечно.

Я таю, как масло.

Вот так мои «стадии горя» движутся дальше…

— Ты купишь мне вертолет?

— Чтобы не подниматься по всем этим лестницам? Безусловно. Хотя, мне придется подобрать себе песню, подобную твоей песне для лифта, чтобы успокоиться, чтобы я не… как ты говоришь? Не растерял все свое дерьмо?

Он подмигивает.

Я открываю рот, чтобы попросить его жениться на мне.

У него звонит телефон.

Ненавижу этот гребаный телефон.

— Да, Сандра?

Мои глаза сужаются, и я громко шиплю:

— Что еще за Сандра, черт возьми?

— Помощница, — одними губами произносит он.

Я думала, его помощник — Кэм… Или, может, я вынесла неверное предположение…?

Он тянет меня за волосы, и моя голова откидывается назад, затем Джейк наклоняется, целуя местечко, где моя шея переходит в плечо, и уходит, болтая с этой Сандрой о важных вещах, которые требуют умных слов, которых я не понимаю.

Хочу заставить его обернуться. Чтобы попроситься поехать с ним. Сделать что угодно, но только не продолжать идти к двери, будто меня здесь вообще нет. Потому что это зрелище — то, как он уходит, — вызывает внутри меня нечто. Мне не нравится чувство пустоты, которое распространяется все дальше и дальше по мере того, как расстояние между мной и Джейком увеличивается. И этот голос в моей голове спрашивает: всегда ли будет так.

Он предложит купить мне вертолет.

Поцелует в шею.

Заставит потерять голову.

Затем умчится в свой офис.

Или в Африку.

Ожидая, что я буду здесь, когда он вернется.

Потому что так все и происходит, когда у вас несерьезные отношения.

Но как же я? Как насчет того, чего хочу я? И как же моя жизнь? Мои мечты? Мой дом? У меня тоже есть своя жизнь, понимаете? Свои дела. Возможно, они не столь важны, как спасение мира с помощью ирригационной системы и прочего дерьма, но все же.