— Без трений.

Я уселся напротив нее прямо на пол и взял ее босую ступню в руки.

Виза тут же закатила от блаженства глаза и расслабленно растеклась по всему креслу.

Живя в мире высоких технологий и строго охраняя свое личное пространство, зотэрианцы и понятия не имели, что такое обычный тактильный массаж. Максимум, что могло быть между супругами, так это нежные ласки в постели или целомудренное поглаживание по щеке. А тут тебе… и поцелуи, и массаж стоп и кистей, и поясницы, и… одним словом, Визе, как она сама мне недавно призналась, несказанно повезло познать со мною эти новые для нее ощущения.

— Обсудили вопросы обороны нашей планеты, — сказал я, не переставая массировать кончики ее пальцев. — Затем определили статус Кая и его команды с «Эсурры». Теперь они не изгои, а полноправные члены нашего общества. Потом, в самом конце, когда все начали расходиться, ко мне подошел Лот и попросил выделить для церемонии вхождения во взрослую жизнь двенадцать заготовок для Хигури. Кай оставил их мне восемьсот пятьдесят, так что расстаться с ними не будет для нашего клана какой-нибудь ощутимой потерей, и к тому же, шестеро молодых зотэрианцев будут на той церемонии из нашего клана.

Виза чуть приоткрыла один глаз.

— Относительно нашего клана это понятно — ты его глава и должен заботиться о каждом. Но, что касается других, нельзя отдавать такие значимые заготовки просто так.

Она открыла второй глаз и строго посмотрела на меня.

— Пора становиться настоящим зотэрианцем, Зорг. Одна заготовка Хигури стоит сотни Бакмат. Раньше их выдавали только с разрешения Совета, и не каждый достойный получал его. Вспомни Кая, и к чему это привело впоследствии! Поверь мне, главы кланов не поймут тебя за твою расточительность и будут скорее неприятно удивлены, чем обрадованы.

Я с интересом посмотрел на кристу.

— Что ты предлагаешь?

— Попроси у них поделиться чем-нибудь взамен. Например: у клана Сеннаш, заготовку Хигури можно обменять на внутриклановую обучающую базу по кхиронике. Ты же знаешь, в том клане всегда было множество сильнейших псионов. У клана Ной есть инженерные базы. Они их трепетно берегут и делятся с другими кланами очень неохотно. У Зори много ученых выдающегося уровня. Поговори об этом с Виком, он тебе точно подскажет, что у кого попросить.

Виза вновь закрыла глаза и плавно откинулась на мягкую спинку кресла.

— В общем, идею я тебе подала, а там дальше консультируйся с Виком и, если посчитаешь нужным, то и с другими членами клана. Кстати, моему отцу будет приятно, если ты поинтересуешься его мнением.

Я погладил ее ступню и, улыбнувшись, прикоснулся губами к кончикам пальцев.

Лот снова оказался прав.

Глава 2. Новые реальности.

Гигемеш очнулся от резкой головной боли и, жалобно застонав, чуть приоткрыл глаза.

Вокруг всё как в тумане, всюду размытые смазанные образы и оглушающий ритмичный гул, который совсем не давал сосредоточиться.

Где он? Что с ним?

В памяти как бы нехотя начало всплывать то, что он увидел последним: тянущаяся к нему рука Первого, а затем темнота. Перед этим он там еще что-то говорил о каком-то там чипе в его голове… Но неужели это о той игле, что когда-то вставил ему в лоб ненавистный настоятель храма Шахри — Пармаш? Но ведь Агеш, которая хорошо была знакома с такими иглами, говорила ему, что та вскоре после установки должна была исчезнуть сама по себе, и времени уже с тех пор прошло немало. Тогда что, и почему он почти ничего не видит?

Стараясь не паниковать, Гигемеш прислушался к себе.

Что-то неуловимо изменилось в нём, но вот что?

А где Первый? Почему он один? Где все Ши?

Шейма?!

Тут пульсирующий шум в голове усилился перейдя в сплошной гул, и резкая нестерпимая боль пронзила всё тело. Теряя сознание, он почувствовал, как снова проваливается в спасительную темноту.

Повторное пробуждение было не таким стремительным, как первое.

Сначала послышался тонкий, сверлящий голову писк, затем генерал почувствовал, как во всём теле поднимается нестерпимый зуд, сопровождаемый жестким покалыванием в затылке.

Он с трудом открыл глаза. Какая-то сумасшедшая карусель ритмично меняла местами потолок с полом. Мельтешение перед глазами было настолько быстрым, что Гигемеш зажмурился и, судорожно во что-то вцепившись, шумно задышал, стараясь разогнать по венам застывшую кровь.

Надо дышать, дышать и не останавливаться!

Глубокое дыхание должно помочь! Так его учили наставники, и так его учили мучители в храме Шахри — будь он проклят…

Чуть приоткрыв глаза, он продолжал дышать полной грудью, стараясь унять боль и бешено скачущие перед ним образы.