Шрифт:
— Как ты нашел это место?
Шин Зе не стал говорить, что искал тайные ходы в замок императора, по просьбе наместника.
— Так получилось.
— Здесь очень красиво, — любовалась восторженно Лейна.
— Моя мама — хайши, — неожиданно начала девушка. — Отец увез ее на северные острова, когда они были еще молоды. Потом появилась я.
Шин Зе повернул голову и взглянул ей прямо в глаза.
— Она никогда не рассказывала мне про вашу страну, и не хотела, чтобы я там побывала. Ну, а мне, наоборот, хочется увидеть все своими глазами. Не люблю, когда от меня что-то скрывают.
Снова чувство вины кольнуло хайши.
— Мои родители отдали меня учиться мастеру в семь лет. Я увидел их снова только, когда отправился в империю.
— Ты злишься на них? Или у вас так принято?
— Обычно, дети живут со своей семьей, но для меня мастер стал ею. А на родителей я не злюсь. Ничего к ним не чувствую.
«Зачем я рассказываю ей это?»
— А у тебя были там друзья?
— Нет, — быстро ответил Шин Зе.
Лейна взяла его за руку.
— Я могу стать твоим другом.
Хайши отвел свой взгляд от девушки и посмотрел на звезды. Какой-то клубок из чувств образовался у него в груди. Шин Зе никак не мог его распутать, но ощущение от него, по большей части, были приятными.
Позже, придя в свою комнату в общежитии, он написал новое сообщение наместнику. Хайши долго смотрел на птичку, не решаясь выпустить ее на волю.
— До, — прошептал он наконец.
Черный вестник мгновенно вспорхнул, неся у себя в лапках короткую фразу: «Я нашел друга».
Глава 7
Восточная граница империи. Лайдрек 1397 год.
Смех, звуки чокающихся кружек, громкие разговоры, атмосфера всеобщей радости — для Лиджета это было странно. Он смотрел на золотую имперскую монету, которая быстро раскручивалась вокруг своей оси, слегка подпрыгивая на неровностях поверхности стола, и думал: «Неужели все и правда получится? Мы даже никого не успели убить. За нас все сделали камнеметы. Это правда происходит?»
Вожак миран не верил в россказни о необычной силе императора. Он видел мощь инженерных машин и не представлял, как кто-то сможет тягаться с ними. Монетка совершила последние витки, упала, напоследок издав глухой звон, знаменуя конец своего вращения.
— Ли-и-и-и-и-иджжжж! — навалился на него со спины Второй.
Он уже был сильно пьян, как и многие здесь. После их невероятного триумфа, людей охватило чувство эйфории. Они разбрелись по городу, залезали в дома, грабили лавки, набивали карманы деньгами, которые им были никогда не нужны до этого момента. К вечеру все собрались в пабах и начали отмечать победу над империей. Звучали громогласные тосты:
— За нашего храброго вожака!
— За братьев северян!
— За скорую смерть императора!
— За великий народ миран!
У Лиджета болела от этого всего голова. Он не знал, как теперь заставить людей слушаться его.
— Что не так вожак? Ты-ы-ы-ы не рад? — присел на соседний стул с Лиджетом Форти.
— Мы даже не выставили никого на стены, чтобы следить за воротами, — удрученно произнес вожак.
— Да брось ты. За одну ночь к нам никто не прискачет, а если и каким-то-о-о чудом это произойдет, они просто упрутся в ворота.
— Восточные мы разрушили, — напомнил своему другу Лиджет.
Форти икнул.
— Северяне все сделают. Я видел Ра-ба-ха, и он уверил, меня, что м-м-м… У него есть план, Лидж. Рас-с-с-слабся уже!
Вожак хотел бы последовать совету Второго, но не мог. Предчувствие подсказывало ему, что нужно бежать со всех ног из этого города, не смотря ни на какие убедительные аргументы в пользу их плана.
— Мне нужно поговорить с Рабахом. Больше не пей. Завтра у нас будет много работы.
— Да, Лидж. За Лиджета! — сразу же поднял свою кружку Форти, даже не дождавшись пока вожак встанет из-за стола.
Раньше, обычные проблемы племени лежали на его плечах привычным грузом. Не то, чтобы он привык к этому состоянию и давящей ответственности за других, однако сейчас он словно нес огромный валун, взвалив его на спину. Чем дольше он его нес, тем отчетливее казалось, что его ноги скованы и постепенно погружаются в зыбкую землю, заставляя идти все медленнее. Его инстинкты охотника, по началу шептавшие что-то, сейчас кричали, что нужно… Что? Он не понимал. И сейчас, встав из-за стола, он пошел искать купца. Похоже на ловушку, в которую он вошел добровольно, сам закрыл за собой клетку. Весь этот план, этот город.