— Эй, Андрей, ты обиделся, что ли? — спросила она после долгой паузы, но Мартынов ответить не успел — их голоса заглушила сирена тревоги.

Сибирцеву уснул только под утро, и ему приснился сон, еще одна вариация видения, случившегося в момент варп-перехода.

Капитан «Алконоста» стоял на вершине лестницы, а в самом низу ее, на площади перед дворцом, рядами выстроились гвардейцы. Речь не незнакомом языке давалась Сибирцеву легко, слова облекались высоким смыслом. Впереди их ждали кровь, доблесть и неведомая прежде опасность. Войско молча внимало командиру, а потом от крика «слава императору!» содрогнулись стены.

— Товарищ капитан! Срочный вызов с грунта!

Вызов пришел по громкой связи, и Сибирцев вынырнул из омута иллюзий.

— Система, выделить шифрованный канал, присказал он, касаясь браслета.

— Валеев на связи, товарищ капитан, — раздался голос старпома, теперь уже не слышимый другим. — Докладываю, у нас тут большие подвижки по «коду семнадцать». Теперь это однозначно «код шестнадцать».

— Что?

— Патрулем «Кречетов» в районе пси-ретранлсятора зафиксировано появление чужаков.

— Доложите обстановку, — приказал Сибирцев, ощущая бешеное биение пульса. — Боестолкновение было?

— Никак нет, товарищ капитан. Существ всего двое, они неагрессивны.

— Вооружены?

— Чем-то вроде короткоствола. Оружие не применяли, и даже не брали в руки. Возможно, конечно, из-за пушек на «Кречете». Они понимают, что это такое.

— Антропоморфны?

— Да.

— Полностью люди?

— Не уверен.

— Пси-активность у ретранслятора была?

— Пока все спокойно. Наши ребята, конечно, в ментальной защите.

— Я сейчас полечу на грунт сам, прямо по координатам ретранслятора, а вы пришлите туда подкрепление. Флагман останется прикрывать поселок. Поздравляю вас, Тимур Альбертович, это первый контакт.

— Спасибо, Сергей Геннадьевич, за поздравление, но у нас почти все истребители первого звена на патрулировании территории.

— Отправьте к чужакам «Беркута».

— Так пилот и штурман на карантине.

— Карантин для Демиурга и Осы отменить. Если Корниенко недоволен, пускай жалуется мне на меня же. Выполняйте. Отбой.

Сибирцев умылся ледяной водой, прогоняя остатки дремы.

— Система, вызов Петровскому. Краткую сводку событий и запрос на ксенолингвиста — ему на планшет.

Начальник научной части откликнулся очень быстро, Сибирцев едва успел натянуть комбинезон.

— Я прочитал ваше сообщение, товарищ капитан. Ксенолингвист найдется, младший научный сотрудник Дмитрий Анисимов. Он у нас гражданский специалист, но дело не в этом… Проку будет немного. Это исследователь, а не переводчик с неизвестного языка.

— И что предлагаете?

— В браслет ксенолингвиста запишем специализированный ИИ. Он, по идее, должен обучаться, сопоставляя речь, контекст и ситуации. Проверяли, конечно, в земных условиях — на табасаранском языке и на языке пирахан.

— Табасаранский язык? Даже на знал, что такой есть. Ладно, давайте, — согласился Сибирцев без особой радости. — Лучше все же ИИ, чем ничего. Поднимайте Анисимова на ноги свой властью, и чтобы через двадцать минут был в стыковочном отсеке…

Поверх комбинезона Сибирцев надел легкий лётный скафандр, пистолет зарядил и сунул в кобуру на бедре, отрегулировал экзоскелет, дыхательную маску, запасные ДР-очки уложил в ранец, обруч пси-защиты вставил в летный шлем.

Уже в коридоре он обернулся.

— Система, заблокировать дверь. Передай вахтенному офицеру — до моего возвращения он командует кораблем.

… Стыковочные отсек оказался почти пуст — пара рабочих роботов, дежурный техник и ксенолингвист Анисимов, который оказался худым парнем с обильными палевыми веснушками на лице.

— Здравия желаю, товарищ капитан.

— И ты не болей, товарищ ученый, — ответил Сибирцев подчеркнуто неформально.

Парень явно бы гражданский, это проскальзывало в его облике и манере держаться — пуговица комбинезона расстегнута, растрепанные волосы свисают ниже ушей, в левом ухе — серьга-кольцо.

— Как тебя зовут?

— Дима. То есть, Дмитрий.

— В общем, Дмитрий, второго кресла на «Кречете» нет, лезь в грузовую нишу. При старте будет перегрузка, чтобы тебя там не поломало, надень защитный костюм. Возможно, с непривычки начнет тошнить — это нормально.

— Не будет. Я устойчивый.

«Самоуверенный ты, а не устойчивый», — подумал Сибрцев, скупо улыбнувшись.

Анисимов двольно ловко залез в машину и скорчился в тесном пространстве, Сибирцев занял кресло пилота.