— Даже не верится, что такое могли построить в Оклатеро.

— Они не строили сами, — Ливнев презрительно фыркнул. — Эту отделку, включая и мрамор, содрали со стен Лиги Земли в Йоханнесбурге, а потом притащили сюда на одном из последних кораблей.

— Лига не возражала?

— Возражать было некому. Все члены уже упокоились.

— А Император откуда? Он не из Лиги?

— Вот это, признаться, тайна. Даже для меня.

— Но он же, наверное, появляется на публике — издает указы, обращается к народу…

— Указы издает, а к народу напрямую не обращается. Иногда мне кажется, что никто, кроме Элфорда, с Императором не общается.

— А его портреты есть?

— Есть. Обычно это личные талисманы на удачу. У меня один такой на шее. Хотите глянуть?

— Хочу.

Ливнев расстегнул цепочку и снял с шеи медальон, отколупнул крышку и показал скрытое под ней изображение античного красавца со светлыми чуть волнистыми волосами.

— Официально признанный облик, — объяснил доктор. — Насколько соответствует оригиналу, не знаю.

— Погодите-погодите… Императору необходимо питаться, мыться, стирать одежду, иногда гулять на воздухе и развлекаться. В одиночестве ему, наверное, скучно. У него должна быть жена или любимая. Дворец нужно убирать.

— Императрицы у нас нет. Не знаю ни одной служанки, которая ходила бы сюда. Пол чистят сервисные роботы.

— Мне кажется, все это обман, и никакого Императора не существует.

— Ну, не скажите, Джинни, не скажите… Император — не фейк. Знаете, почему? Элфорду такой фейк не нужен. Наш мистер президент давно подмял Оклатеро под себя. Раз легенда о Верховном до сих пор жива, значит, что-то реальное за ней есть. Император Элфорду полезен, можно сказать, жизненно необходим, но почему — не знает никто.

— Раз Император где-то здесь, может, зайдем у нему поговорить? Я имею на это право, я — посланник Земли.

Ливнева идея, похоже, напугала.

— Нет-нет, не нужно его тревожить. Мы ведь собрались бежать, а не сдаваться существу, которое, возможно телепат, возможно, чудовище. Кроме того, в основную часть дворца не попасть — в конце зала еще одна дверь и там сложный кодовый замок. Не нужно звать и стучать, я вас умоляю. Пойдемте лучше, я вас познакомлю с одной интересной женщиной.

— Здесь?

— Да, здесь. Элфорд поселил ее в преддверии императорского корпуса. Скоро поймете, почему.

Ливнев дотронулся до потайной кнопки в раме фрески, та фреска ушла в стену. За нею открылась похожая на больничную палату комната: белые стены, белый пол, кровать в окружении медицинских аппаратов. Пациента Женька рассмотреть не успела — возле кровати в задумчивости стоял солдат-супервиро. Увидев нежданных гостей, он поднял оружие и одновременно раскрыл левую пустую руку. Пуля прошла рядом с Женькиным виском, пораженный пси-ударом Ливнев взвизгнул как обиженный щенок и покатился на полу.

Все остальное случилось за доли секунды. Женька видела чужие глаза, их бездонные черные зрачки и такое же черное дуло пистолета. Заученным на тренировках движением, она быстро вскинула снятый с предохранителя излучатель и выстрелила, интуитивно целясь в лицо.

В тот же миг пси-удар накрыл и ее, боль была такая, что, казалось, сгорел каждый нерв, сломалась каждая кость. Женька рухнула на пол без крика, так же молча корчилась на полу, и это длилось целую вечность.

— Ну, ну, вставайте, Джинни… — раздался, наконец, голос Ливнеа. — Ловко же вы срезали ублюдка, попали прямо в глаз.

— Вы как? — хриплым шепотом спросила Женька и приподнялась, опраясь на дрожащие руки.

— Я — так же, как и вы, огреб не по-детски, — с сарказмом сообщил доктор. — Иллюзорно горел, иллюзорно ломался, но пси-наводка кончилась, и противник повержен. Вы просто фантастическая молодчина, даже не ожидал. Много убивали раньше?

— Людей — никогда.

— Поздравляю с дебютом.

Женька кое-как встала на ноги, бросила взгляд на лицо мертвого супервиро и едва не согнулась в приступе рвоты.

— Вы только слишком не зазнавайтесь, — добавил Ливнев, — если бы враг сначала выстрелил, он бы вас срезал, но, видно, решил сэкономить патрон.

— Что он здесь делал?

— Боюсь, хотел выполнить преступный приказ Салазара и убить вон ту больную даму.

— Спасибо… — донесся с койки слабый голос.

Женька подошла к скопищу медицинских приборов. Истощенное, странно короткое тело незнакомки едва проступало под одеялом. Она была старше Женьки лет на десять и, очевидно, медленно умирала. Изможденное, однако, до сих пор правильное лицо женщины показалось Женьке странно знакомым.