– Нет. – невинно пожимаю плечами. – Предложил стать помощницей твоего папы.

На декана в это время не смотрю специально, хотя слышу, как он давится глотком минеральной воды.

Катя секунду молчит, а потом произносит:

– Нууу… Это лучше, чем выговор. – она явно за меня рада. – Пап, правда же? Тебе же нужна помощница?

Теперь мы обе устремляем взгляд на ошарашенного декана.

Что ж, процент того, что он мне откажет в присутствии своей дочери резко стремится к нулю. У него ведь для этого нет абсолютно никаких причин? Собственно говоря, так же как и для того, чтобы я ужинала с его семьей.

Дмитрий Сергеевич с громким звуком ставит стакан на стол. Слегка неестественно улыбается дочери.

– Нужна. – подтверждает.

– Ну и отлично! – констатирует Катя, решившая, что все сложилось наилучшим для нас всех образом. – Ася очень исполнительная на самом деле! – говорит она, параллельно изучая меню. – Точно не из тех, кто способен тебя подвести. В прошлом году она в одиночку вела всю студенческую газету, а в этом…

– Добрый вечер. – врывается в монотонное тарахтение подруги глубокий красивый голос. Мы тут же вскидываем взгляды на его обладательницу.

Светлана. Конечно, она такая же, какой я ее запомнила несмотря на то, что в последний раз мы виделись больше года назад.

– Мама! Привет! – восклицает подруга, поднимаясь и тепло обнимая родительницу.

Дмитрий Сергеевич тем временем не спешит повторять за своей дочерью. Лишь вежливо отодвигает стул для женщины.

Светлана окидывает его внимательным, многозначительным взглядом и сама тянется для поцелуя. Оставляет на мужской щеке легкий след от красной помады и с чувством выполненного долга присаживается на свое место.

– Здравствуйте. – бормочу я, явно чувствуя себя лишней на этом празднике жизни. И только тогда женщина обращает на меня свое внимание.

– Добрый вечер. – произносит она слегка удивленно. А потом смотрит с вопросом.

– Я Ася. – напоминаю.

– Мам, это Ася, понимаешь, я вас как-то знакомила? Правда, это было давно.

В женских глазах плещутся остатки воспоминаний.

– Помню. – безразлично произносит она, хотя мне кажется, что врет. Вряд ли Светлана запомнила какую-то там подружку своей дочурки, которую видела всего пару раз в жизни.

Женщина внимательно смотрит на Катю:

– Я просто думала, что у нас сегодня семейный вечер… - произносит она одними губами, и я тут же вспыхиваю.

Утыкаю взгляд в скатерть. Как же неловко!

– Мам! – Катя отзывается на это с упреком. И Светлана лишь слегка недовольно ведет бровями.

– Вы уже заказали? – уточняет она, переводя диалог.

– Ждали тебя. – говорит Дмитрий без единой эмоции. На что Светлана тепло улыбается и благодарно сжимает его ладонь, лежащую на столе.

Я в этот жест буквально впиваюсь глазами.

Ох, и не нравится мне то, что происходит внутри! Будто по стеклянной душе острыми когтями скребут! И все так ноет - ноет, и сжимается, переворачивается...!

– Извините! – недолго думая, я с грохотом отодвигаю стул и встаю. – Нужно в уборную. – на выдохе произношу, понимая, что поспешной реакцией могу выдать себя с потрохами.

За столом повисает молчание. Все три пары глаз смотрят на меня непонимающе. Приходится выдавить вежливую улыбку и приложить руку к животу.

– Что-то чувствую себя не очень хорошо… - оправдываясь, уношусь в туалет.

Плещу в полыхающее лицо ледяной водой. Да что со мной, черт побери?! Почему один какой-то невинный жест, а у меня все внутри переворачивается, а перед глазами встает жгучая картинка, как в той красивой квартире у Дмитрия не я, а Светлана?! Я ведь не имею права так думать! Не имею права вспоминать ни о чем! Но все равно вспоминаю…

Измерив шагами узкую комнату туалета примерно три тысячи раз, я все же возвращаюсь за стол.

Как раз вовремя, потому что еду уже принесли – есть чем занять руки и рот. Старательно прожёвываю кусок за куском, но поджаристый стейк встает в горле комом.

– С тобой все хорошо? – шепчет Катя, чуть склоняясь ко мне. Приватным этот вопрос сделать не вышло. Как только она его задала – Светлана и Дмитрий тут же устремили на нас пристальное внимание.

– Да, все отлично. – я улыбаюсь как можно более отстраненно. Но, кажется, даже подруге неловко за мое странное поведение, поэтому она выдает: