Рядом кто-то бесцеремонно уселся.

– Опять ты!... Рен выхватил у меня из под носа чашку с уже остывшим кофе и глотнул.

– Какая гадость, как ты это пьешь?! Его свежий бодрый вид меня взбесил.

– Не твое дело. Убирайся из-за моего стола.

– Ай-я-яй. Грубость крайне непривлекательная черта, особенно в женщинах. От его голоса у меня по спине побежала легкая дрожь.

— Вот и топай своей дорогой, твое благородие. Он прищурился и состроил одну из самых своих надменных физиономий. Это была игра, я уже немного научилась заглядывать под его маски. Пререкаться с ним и дразнить друг друга стало нашей традицией. Я и забыла, как это волшебно, когда тебя кто-то раздражает, влечет и будоражит. И как очередная пикировка запускает сотни мурашек по твоей коже.

– Одно из основных правил хорошего тона гласит, что вежливость должна быть присуща в отношении ко всем женщинам. – Продолжил он.
– Даже если женщина тебя грубо провоцирует, но должен сказать, с тобой мне очень трудно сдерживаться.

– Выметайся. Уже менее уверенно сказала я. Все с той же непроницаемой миной Рен поднялся и взял меня за руку.

– Пожалуйста, удостой меня своей компании. – Сказал он так, будто я леди на великосветском приеме. Да он просто издевается! Ладно, в эту игру могут играть двое.

– Витл Нуарон…

– Ренард.

– Как будет угодно. Ренард, ора Этери сегодня не в духе. Она не спала пол ночи, решая сложную задачу и встала на рассвете, что не способствует ее благодушию. Я просто хочу закончить начатую работу и спокойно выпить кофе.

Здесь я немного лукавила, но ему о моих реакциях на него знать ни к чему. Он взглянул на меня с обидой и укором.

– Терри, почему именно я? Только со мной ты ведешь себя так. С другими ты милая и приветливая. Я видел.

Я тяжело вздохнула и посмотрела прямо на него. Он закатил глаза и пробормотал:

– Понятно, просто не будет, - и уже громче, - пойдем со мной. Или я должен опять нести тебя на плече?

– И зачем я должна непонятно куда за тобой идти? – Спросила его настороженно.

– Потому что у меня есть то, что тебе нужно, маргаритка. Он легонько коснулся указательным пальцем моего носа.

– Маргаритка, серьезно?! Моя бровь взлетела вверх.

– А что, ты на нее похожа. С виду нежная и хрупкая, а на деле стойкая и несгибаемая, способная приспосабливаться к суровым условиям.

– С ума сойти, Нуарон, откуда столько поэтичности? Обычно в среде драколинов твоего круга эти цветы считают сорняком, портящим газон.

– Не всем дано оценить их простую красоту. – Проговорил Ренард высокомерно-снисходительно. – Я ценю.

И с вызовом уставился прямо на меня. Я только покачала головой. Ну как он умудряется так быстро переключаться между режимами обаяшки и высокородного витла!

– О, да ладно тебе. Я не ем таких задиристых малышек. – В голосе проскользнули задорные нотки.
– Сама же недавно говорила, что любишь сюрпризы. Раньше у меня не было таких сложностей, когда я хотел произвести впечатление на девушку. С тобой мои навыки почему-то покидают меня.

Он криво усмехнулся. Любопытство пересилило, и я решилась.

– Учти, если мне не понравится, я сразу уйду.

Ренард в нетерпении потянул меня по коридору к лестнице, а затем на второй этаж. Мы остановились перед дверью в его комнату. Во мне снова проснулись сомнения, но он де дал мне передумать, быстро открыл дверь и провел меня внутрь.

Огляделась. Его комната была зеркальным отражением моей, но в ней чувствовался мужской аскетичный характер. Тем временем Рен достал с полки книгу и протянул ее мне.

– Хотел отдать без свидетелей, ты говорила, что в твоих исследованиях тебе помогли бы труды Коломбэйна Аскерского.

Я застыла в шоке. Что происходит? Эта книга, редчайшая вещь, существовала всего в десяти экземплярах. Исследования по цветам и ритму в плетении потоков были засекречены, и достать такую реликвию было так же трудно, как луну с неба. Одна была у Амареля и он обещал дать мне ее почитать на каникулах. Не зря Ренард не хотел ее никому показывать.

– Ты ограбил королевскую сокровищницу? Только и смогла выдавить я.

– Почти, личную библиотеку брата, пока он в отъезде.

– Я верну ее в целости через пару дней. Ты не представляешь, как много для меня это значит! Мне бы хотелось отблагодарить тебя, скажи, что я могу сделать?

Я поздно спохватилась, что слишком расслабилась, увидев его взгляд полный решимости.

– Ты можешь меня поцеловать.
– Может я ослышалась? – Всего один поцелуй, в знак благодарности.

Он оказался слишком близко, закрывая собой весь мир.

– Только не ври мне, что ты об этом не думала. Я вижу тебя у окна каждое утро.