— Звучит странно, — протянул Алеша. — Либо это пасхалка для олдов на ту же самую «Матрицу», про которую уже вряд ли кто помнит, либо…

— Переход, — закончил за него судья.

— Переход? — нахмурился Алеша.

— В своем письме архимаги Лео и Тигран писали про новую землю, — пояснил судья. — Я много думал, что бы это могло значить, и пришел к выводу, что разговор идет о Закрытом континенте.

— С чего ты взял? — привычно поинтересовался Алеша, вспоминая все, что он знает про Закрытый континент.

Среди игроков ходили слухи, что как только большинство игроков достигнет трехсотого уровня и найдет все божественные артефакты, разбросанные по игровым кластерам, как откроется доступ на скрытый в океане материк.

И часть игроков истово верила, что концепция цифрового бессмертия завязана именно на этот континент.

Видимо, стоящий перед Алешей игрок был того же мнения.

— Ну знаешь, — судья задумчиво покрутил рукой, — все эти пафосные слова про Путь Чести, Справедливость, Достоинство… И все непременно с большой буквы. Мне показалось, что речь идет об отсеве…

— Попытка построить лучшее общество? — предположил Алеша.

— Мне тоже так показалось, — кивнул судья.

— Утопия, — эльф пожал плечами. — Хотя… В игре может и реализуемо.

— Как я понял из послания, после Перехода нас ждет не райский сад, — судья покачал головой. — Борьба Света и Тьмы, Решающая битва и так далее.

— Классика, — хмыкнул Алеша. — Хочешь лучшей жизни? Заслужи.

— Если брать во внимание игровую логику, то все встает на свои места, — подхватил судья. — Мол, только достойные смогут встретиться с опасностями, ждущими после перехода.

— Звучит как глобальный квест, — покивал Алеша. — К слову, можно посмотреть этот свиток?

— Он рассыпался, — тут же помрачнел судья.

— Удобно, — не удержался Алеша.

— Клянусь своим классом! — вспыхнул судья. — Всем, что у меня есть, своей жизнью, что говорю правду! И пусть Вритра лишит меня своего благословения, если это не так!

Игровые клятвы — это серьезно, но Алеша как никто другой знал, как можно их обойти.

— Кто такой Вритра?

— Не могу точно сказать, — на судью было больно смотреть. — Но именно он следит за справедливостью.

— Вот как, — вздохнул Алеша. — Ну а задание-то хоть можешь показать?

— Как я тебе его покажу? — удивился судья. — Мы же не в одном клане.

— Действительно, — протянул Алеша. — Значит, Закрытый континент, да?

— Переход, — поправил его судья. — Но я считаю, что да, речь идет о морском переходе на Закрытый континент.

— Занятно…

Похожие ситуации были для Алеши не впервой. Что на службе в армии, что во время работы в Конторе, такие событийные перекрестки были обычным явлением.

И всегда все сводилось к одному — верить или не верить.

Данные о теракте, служебное расследование, двойная игра агента, пропажа оружия со склада…

Алеша даже вспомнить не мог, сколько раз ему приходилось делать выбор в условиях аврала.

И для себя он вывел рабочую формулу.

Первое — ознакомиться со всей доступной информацией.

Втрое — выслушать обе стороны, если таковые имеются.

Третье — сделать выбор, основываясь только и исключительно на своей вере.

В памяти тут же всплыли воспоминания из прошлого, когда одновременно поступили три сигнала о планируемых терактах.

Захват школы, подрыв нефтехранилища и минирование небольшой электростанции.

Понятно, что отрабатывать нужно было все три сигнала, но в тот момент перед Алешей встал выбор — куда отправить спецотряд.

Тогда как-то все навалилось, и из свободных людских ресурсов осталось только 5 групп.

Волкодавы «Альфа», две группы СОБРа и две недавно сформированные группы ОМОНа.

Здравый смысл требовал отправить «Альфу» в школу, СОБР на нефтехранилище и электростанцию, а ОМОН оставить в резерве.

Но Алеша, тогда еще Алексей Петрович, наскоро ознакомившись с материалами, поступил по-другому.

Не как нужно было, а по сердцу.

Послушал себя и отправил «Альфу» на никому не нужную электростанцию, а в школу и на нефтехранилище СОБР с ОМОНом.

Оставил себя без резерва и, вообще, повел себя с точки зрения начальства неэффективно.

Его тогдашний начальник, узнав об отданном приказе, рвал и метал, обещая оставить без погон, но Алеша, точнее Алексей Петрович, сумел отстоять свое мнение.