— Не передумал? — прокричал Виталий.

Галатин не ответил.

— Ну и хрен с тобой!

Грузовик сердито рыкнул, будто тоже был недоволен поведением строптивого пассажира, и отъехал, хрустя гравием обочины, тут же вывернул на асфальт и покатил вдаль, уменьшаясь и вскоре скрывшись в рощице, а потом опять показался — дальше был длинный пологий подъем. Грузовик въехал на линию горизонта и пропал.

Галатин стоял один на обочине под серым облачным небом, откуда немедленно заморосило мелкой сухой снежной сыпью. Будто небу скучно было тратить снег на безлюдное пространство, а появился человек, оно и радо стараться, показать себя. Вокруг было белое голое поле с редкими кустиками. Машин не видно ни с той, ни с другой стороны. Наконец показалось что-то на пригорке, за которым скрылся грузовик Виталия. Съехало вниз, в рощицу, выехало из нее и оказалось черным джипом. В нем были мужчина и женщина средних лет. Джип, не сбавляя скорости, проехал мимо, мужчина и женщина смотрели на Галатина, о чем-то говоря. Он словно услышал их разговор. Чудак какой-то, сказала, наверное, женщина. Что он тут делает? С гитарой, надо же. Наверно, в гостях у кого-то был, ответил мужчина. Напились все, вот и некому довезти. Не позавидуешь, сказала женщина. Сколько там градусов? Мужчина посмотрел в телефон и сказал: десять. Сказал с удовлетворением: да, там морозно, зато у нас тепло. И тут же, слегка устыдившись своего довольства, добавил: ничего, кто-нибудь подберет.

Не прошло и пяти минут — показалась дальнобойная фура. Подъезжая, начала притормаживать. Остановилась. Опустилось стекло со стороны Галатина, водитель, мужчина примерно возраста Виталия, очень веселый, дотянулся телом от руля к правой дверце, крикнул:

— Это ты псих с гитарой?

Галатин от растерянности не нашел ответа.

— Давай, сыграй че-нить! Сыграешь — подвезу! — предложил водитель.

Галатин отвернулся. Хватит с него диалогов.

— Ну, как знаешь!

Фура отъехала.

После нее, как на подбор, проехали еще три дальнобойных грузовика, каждый сигналил Галатину, а водители что-то ему кричали.

Ясно. Виталий, воспользовавшись рацией, устроил этот, современным языком говоря, флешмоб. Мелкая месть.

А вот машина обычная, легковая, отечественная и старая, угадывалось, что на ней едет кто-то из местных жителей. Галатин поднял руку, машина остановилась, выглянул старик в больших очках и лыжной черной шапочке, на щеках и подбородке жесткая седая щетина.

— Не подвезете? — спросил Галатин. — Я заплачу.

— А вы как тут оказались?

— Ехал на попутной, она в другую сторону свернула, а я вот…

— Куда едете-то?

— В принципе в Москву, но хотя бы куда-то, где можно на автобус сесть. Или на поезд.

— А чего сразу на поезде не поехали? — продолжал допытываться осторожный старик.

— Да как-то… Та машина в Москву ехала, но у него планы поменялись.

— А это гитара у вас?

— Ну да.

— Посмотреть можно?

— Думаете, у меня там автомат?

— Ничего я не думаю. Не хотите, не показывайте, я поехал.

— Да пожалуйста! — Галатин приподнял кофр и, поддерживая его коленом, отщелкнул замки, показал гитару.

— До города подброшу, — сказал старик. — Пятихатку будет стоить.

— Спасибо!

— И маску наденьте, есть маска?

— Конечно!

Старик, к счастью, оказался неразговорчивым. В машине у него было довольно прохладно, он хозяйственно экономил энергию, согреваясь одеждой — кроме шапочки, на нем была объемистая, наверняка на толстой подкладке, синтетическая куртка, шуршащая при каждом движении, шерстяные перчатки, а на ногах валенки с галошами. Резко и неприятно, как всегда бывает на холоде, пахло бензином, машинным маслом, металлом, резиной, пластиком, никотином, а еще почему-то мочой.

Галатин сидел на заднем сиденье и занят был делом: додумался наконец посмотреть, где он находится и как можно отсюда добраться до Москвы. Но сигнал сети, и без того слабый, совсем пропал, когда они спустились в низину, к роще. Надо подождать, когда выедут на холм.

А там, за холмом, их поджидала машина Виталия. Виталий стоял рядом и вглядывался в подъезжающего стариковского динозавра. Углядел Галатина, взмахнул рукой, крикнул:

— Тормози!

Старик остановился, Виталий подошел и сказал упрямым голосом:

— Уговаривать не собираюсь, захочешь дальше со мной ехать — поехали, нет — нет. Ты мне по фиг, но я Ивану обещал.

Галатин догадался, что за этим неприветливым приглашением непростая работа души и характера, и решил не вредничать, пойти навстречу.

— В самом деле, из-за пустяка… — пробормотал он.

Перенес чемодан в кузов, а гитару в кабину, вернулся к старику, достал бумажник, нацелился туда пальцами, вопросительно глядя на старика.

— Ну, сотенку хотя бы, — ответил его взгляду старик.

А ведь мог бы потребовать и полную пятихатку, исходя из российского обыкновения считать работу сделанной, даже если она не выполнена, но не выполнена по вине заказчика. Галатин оценил его справедливость и дал не сотенку, а две. Старик с достоинством поблагодарил и уехал.

Галатин залез на лежанку с таким чувством, будто вернулся домой. В тепле его тут же разморило, он задремал. Очнулся от голоса Виталия.

— Слышишь, что говорю? — спрашивал Виталий.

— Извини…

— Чего-то нехорошо мне. Давление, наверно, упало. Я гипотоник махровый.