— Он что, так и будет тут лежать? — спросил Олег.

— Сейчас одиночный люкс ему освободим и устроим! — ответила старшая. — Давай, Люсь, неси, что найдешь, постелем. А вы все, спасибо, до свидания, — обратилась она к Галатину и Олегу.

— Вот она, наша медицина! — махнул рукой Олег и пошел к выходу. Пошел за ним и Галатин.

— Эй, стойте! — спохватилась женщина. — А документы?

— Сейчас принесу, — сказал Галатин.

Во дворе он поблагодарил Олега, сердечно с ним распрощался.

— Не знаю, что бы без вас делал.

— Другой бы помог. Дорога, Василий, такое дело, — все равны. А как же ты с машиной теперь? И как умудрился до такого возраста ездить не научиться?

— Так вышло.

Олег уехал, Галатин взял из бардачка папку с документами, прихватил и телефон Виталия, отнес в больницу. Осведомился, нельзя ли Виталия переместить в палату.

— Занято все. Да и лучше тут, чем с ковидными. Мало, что у него сердце, еще вирус ему прицепить? — спросила врачиха. — Чтобы наверняка добить?

Пришла Люся с ватным матрасом, классическим, полосатым, простеганным и скрепленным квадратиками, каждый из которых был своего цвета и фактуры — наверное, не раз чинили и меняли. Поверх матраса в ее руках была подушка и груда белья. Галатин взялся помогать женщинам ворочать Виталия, подпихивая под него матрас, простыню, подушки. Стащили с больного куртку, накрыли одеялом в белом пододеяльнике с желтыми пятнами там и сям и с дыркой-ромбом посередке; по краям ромба когда-то была кружевная кайма, но она давно свернулась и скукожилась, лишь в одном месте надорванный и отставший от края клочок напоминал о бывшем узоре.

— Вы кто ему? — спросила старшая врачиха.

— Попутчик. Вместе в Москву ехали. Я тут буду. То есть — в машине. Подожду, как и что. Вы сказали — аритмия? Это опасно?

— Все опасно. Идите, отдыхайте, если что, сообщим.

— Хорошо. Вы уж полечите его, как следует. У него семья. Даже две, — неожиданно сказал Галатин, хихикнув, тут же себя мысленно упрекнув: зачем сболтнул, кто тянул тебя за язык, какое дело врачихе до двух семей Виталия? И что это за хихиканье, что за льстивый тон такой?

Врачиха рассеянно кивнула, присев рядом с Виталием и держа его за руку, а Галатин подумал, что язык не только враг наш, но иногда случайный друг: забегая вперед размышлений, он иногда выдает именно то, что нужно. Про две семьи бесконтрольным языком неспроста сказано, тут намек: у человека сложная жизнь, а все сложное требует большего внимания, большей заботы. И потом — когда перед тобой просто тело незнакомого человека, это одно отношение, а когда ты знаешь о нем что-то личное, невольно заинтересовываешься, внимание повышается, а это лечению на пользу.

Врачиха из документов взяла только паспорт, а из куртки вытащила бумажник, открыла, нашла в одном из кармашков карточку страховки. Остальное вернула Галатину, в том числе телефон:

— Ему сейчас ни к чему, а хранить тут негде. Все, идите.

Галатин вышел из больницы и тут же наткнулся на скандал. Человек в синей куртке со светоотражающими белыми полосами стоял у грузовика Виталия и, увидев Галатина, закричал:

— Это ты тут поставил? Убирай на хрен! Совсем уже, скоро на вертолетах приземляться будут! Убирай, сказал!

За грузовиком стояла и не могла въехать во двор машина скорой помощи.

— Не шуми, — солидно сказал Галатин, преобразившись вдруг в опытного водилу. Глупо, конечно, надо бы признаться в том, что машина не его, попросить переставить, но выскочила нелепая гордыня, деваться теперь некуда, надо пробовать.

В конце концов, Галатин помнит, как учил его отец, видел, как заводит двигатель и начинает движение Виталий, неужели не сумеет?

Он залез в кабину, осмотрелся, повернул ключ в замке зажигания, нажал на педаль газа, мотор заработал, но как-то тяжеловато. Ага, на сцепление надо нажать. А потом отпустить, одновременно нажимая на газ. А ручку перевести на первую скорость. Если бы знать, где она. Галатин попробовал наугад, послышался скрежет, мотор заглох.

Галатин открыл дверцу, признался:

— Не моя машина, товарищ заболел, а я… Я на автомате езжу.

— На автомате! — передразнил водитель скорой помощи. — Привыкли, что вас все само везет! Вылезай!

Галатин вылез, водитель забрался в кабину и в считанные минуты переместил ее к забору. Но тут на крыльцо вышла высокая и полная женщина в накинутом на плечи пальто и, закуривая, крикнула:

— Ром, ты че тут ставишь мне? Давай на улицу, тут и так не повернешься! Нашли стоянку!