Но у Галатина была особая ситуация, он и позвонил, и постучал. Еще раз позвонил и постучал. Из-за двери — ни звука.

Что ж, подумал Галатин, посмотрим, что вы будете делать, когда придет полиция. И отправился искать отдел.

Спрашивал у людей, отдел оказался через несколько домов от кафе «Путное».

Тут позвонил Иван.

— Я выехал, — сказал он. — Что там нового?

— Да не очень хорошо. Сейчас сказали, что… Прямо язык не поворачивается.

— Не тяни!

— Похоже, Виталий умер.

— Что значит, похоже? Вась, ты не выпил там?

— Ни в коем случае. Врач сказала, что в реанимации, а уборщица, что в морге. Уборщице врать незачем.

— Одно к одному! Что делаешь, где ты сейчас?

— Не пускают в больницу, иду к полицейскому, который… Чтобы вместе в больницу пойти, разобраться.

— Правильно. Какой-то ты по голосу растерянный, Василий Русланыч.

— А ты бы не растерялся?

— Я бы нет. Ладно, выясняй все и держи меня в курсе.

— Хорошо.

Еще когда Галатин договаривал с Иваном, послышался звонок телефона Виталия. Галатин посмотрел: «Юлия Николаевна». Догадался, кто это. Ответить, не ответить? Все равно ведь будет названивать. Ответил:

— Юля, это я, Василий Русланович. Виталий занят сейчас, он тебе потом перезвонит.

— Когда?

— Когда сможет.

— У него все нормально?

— Вроде бы.

— Что значит вроде бы?

— Все нормально.

— Хорошо. Скажите, девочки хотят с ним поговорить.

— Скажу.

Отдел полиции начинался, как, наверное, и везде (Галатин сроду не бывал в таких местах), с дежурной части. За окном с соответствующей надписью сидел полицейский, держа телефон возле уха и что-то записывая. Галатин встал перед ним, полицейский кивнул ему, дав понять, что заметил, и выставил вверх палец: подождите. Галатин ждал, смотрел вдоль длинного коридора. Время от времени проходили работники, все без масок. Так оно и было в то время: люди, принадлежавшие одному кругу, служебному, семейному, соседскому, не опасались друг друга, будто считали, что от своих зараза не передается. Да и уставали бояться, страх ведь тоже устает.

На стуле напротив окна сидел с опущенной головой мужичок удивительно доисторического вида — в овчинном полушубке, который хотелось назвать зипуном или армяком, в меховой шапке, которой подошло бы имя треуха, в валенках с галошами. Так и чудилось, что на дворе ждет его каурая лошадка, запряженная в сани-розвальни.

Мужичок приподнял голову, показал красное лицо со слезящимися глазами, посмотрел на Галатина и обрадовался:

— Пришел?

— Пришел, — не стал возражать Галатин.

— Давно пора! — одобрил мужичок. — А то сижу тут один, как этот. Скажи ему там.

— Скажу.

— Молодец!

Мужичок уронил голову, не в силах держать ее так долго.

А дежурный полицейский, закончив разговор, спросил:

— Чего хотели?

— Сотрудник тут у вас. Довольно молодой, круглолицый такой.

— У нас все молодые и круглолицые.

— Он машину арестовал, грузовик, взял мой паспорт, а водитель в больнице, я пошел в больницу, а он, оказывается, умер.

— Ничего не понял. Кто арестовал, кто умер?

— Арестовал ваш сотрудник, не знаю его фамилии.

— А звание?

— Не помню. С двумя звездочками погоны, лейтенант.

— Саша! Кошелев! — громко крикнул дежурный.

В двери одного из кабинетов показался полицейский повыше и похудее того, кого искал Галатин.

— Ты никакую машину не арестовывал?

— Я с утра тут безвылазно сижу. Наверно, Полищук, он любит такие дела. Полищук! Ты тут?

Из другого кабинета вышел полицейский с кружкой в руке.

— Никого не арестовывал? — спросил Кошелев.

— Была охота под Новый год, — ответил Полищук. — Может, Бехтияров? Бехтияров!

Так они выкликали друг друга, и вскоре в дверях выстроилось с полдюжины полицейских, которые все были, как и говорил дежурный, молоды, но круглолицего знакомца не было.

И тут он вошел с улицы сам.

— А я вас ищу! — сказал Галатин. — Ваша помощь нужна, в больнице сказали, что водитель умер, что он в морге, а в морг не пускают.

— Что значит умер? — недовольно спросил круглолицый. — Ладно, пойдемте.

Они вышли, сели в машину полицейского и поехали к больнице, что заняло не больше пяти минут. За это время Галатин успел спросить, как зовут полицейского — неудобно было обращаться безымянно. Тот неохотно сообщил, что зовут его Никитой, но лучше обращаться по званию: товарищ лейтенант.

Опять позвонила Лариса. Галатин ответил коротко: продолжаю выяснять, сейчас как раз этим занимаюсь.

В больнице лейтенант Никита прошел мимо охранника, не поздоровавшись с ним и даже не глянув в его сторону. И направился сразу же в кабинет главврача на второй этаж. Галатин следовал за ним. В кабинет входить не пришлось, потому что главврач сама в это время выходила оттуда — высокая женщина в очках, с седыми волосами, видневшимися сквозь голубую полупрозрачную шапочку с резинкой по окружности.