– Но я же... никогда не видела тебя прежде... Ты сам сказал, что сидел... в тюрьме. И я... откуда мне было знать... Может, ты замыслил что-то нехорошее...

Он взял сигарету, закурил, побродил по комнате. Он снова чувствовал себя несчастным, одиноким, покинутым всеми. Вечно в холоде, в голоде, вечно в дороге... Выглянул на улицу. Дождь, похоже, стихал. Он отбросил окурок, сел на пол, с отвращением сунул ноги в холодные липкие ботинки. Злобными и резкими рывками завязая негнущиеся шнурки. Затем, не сказав ей ни слова, сгорбившись, вышел в ночь.