– Не замечал. Возможно. И да, изо льда.

Забарабанив пальцами по коленям, Рудольф наконец сказал то, ради чего пришел:

– Будьте моей женой!

Из горла Тессы вырвался нечленораздельный булькающий звук. И без того большие зеленые глаза стали огромными.

– Я не сумасшедший и не воспылал к вам внезапной страстью, – опередил ее вопросы Рудольф. – Собственно, я изначально планировал на вас жениться, но счел неудобным подниматься этот вопрос на улице, ночью, поэтому изначально предложил должность компаньонки.

– То есть компаньонка вашей сестре не нужна?

Кто бы сомневался! Слишком удачное и нелепое стечение обстоятельств для девушки ее положения.

– Нет, – развел руками Рудольф. – Любовница тоже, уверен, вы спросите и об этом.

– Но какой во мне толк? – недоумевала Тесса. – С вашим положением, палаэр… К тому же вы меня совсем не знаете.

– Как и вы меня – идеальное условие для фиктивного брака.

– Вот оно что…

Тесса задумчиво провела пальцем по нижней губе. Рудольф проследил за ее движением. Красивые губы. В меру пухлые, изогнутые, только искусанные. Интересно, какие они на вкус? На свадебной церемонии узнает – несмотря на намерение избегать супружеских отношений, Рудольф не собирался отказываться от традиционного поцелуя.

– Вам придется выучиться манерам и другим премудростям, чтобы соответствовать статусу. И забыть о своей прежней жизни. Я придумаю вам новую фамилию, новую семью. Если вы не готовы отказаться от прежней…

– Я сирота, палаэр, мне не от чего отказываться, поэтому я склонна принять ваше в крайней степени странное положение. Сколько вы мне заплатите?

Рудольф коротко рассмеялся. А он боялся!

– Вы точно женщина, а не торговец? Рассуждаете как заправский делец!

– Мой отчим был торговцем, – неохотно раскрыла Тесса часть своей подлинной биографии. – Научилась от него. Я не сентиментальна, палаэр, это удел аристократок, мы же думаем о хлебе насущном.

– И все же вы дорожите честью.

– Одно другому не мешает. Или вы полагаете, будто бедные напрочь лишены благородства, готовы продать что угодно за кружку эля?

Тесса не заметила, как ее голос опасно повысился, обрел обличающие нотки. Повезло, что Рудольф не принял отповедь на свой счет, впредь следует быть осторожнее.

– Я заплачу по дукату за каждый прожитый в браке месяц. Все траты за мой счет: платья, учителя и тому подобное.

Однако Тесса вздумала торговаться:

– Два дуката. Это не обременит ваше сиятельство.

Рудольф хотел возразить, но раздумал:

– По рукам!

И действительно протянул ей руку. Тесса несмело пожала ее и, набравшись храбрости, попросила отвернуться: она хотела набросить халат.

– Нет. Встаньте посреди комнаты. Руки вдоль туловища. Мы только что заключили сделку, и я хочу при дневном свете рассмотреть, что мне досталось.

Будь на месте Рудольфа простолюдин, Тесса влепила бы ему звонкую пощечину, но пришлось наступить на горло своей гордости.

– Хорошо, если палаэр любит живых кукол…

Она нарочито спокойно откинула одеяло, стараясь не тревожить больную ногу, встала напротив Рудольфа.

– Так? Или еще дальше?

– Еще на пару шагов, пожалуйста.

Тесса подчинилась и замерла, уперев руки в бока – маленькое, но неповиновение.

– Хм!..

По мнению Рудольфа, сделала она это совершенно напрасно: ткань сорочки тесно облепила грудь. И все же он предпочел бы, чтобы ткань была тоньше, а сама рубашка – короче, в идеале – только-только прикрывала ягодицы.

– Хм! – еще раз повторил Рудольф, медленно скользя взглядом по телу Тессы.

С отсутствием физической близости он поторопился, не уложить в постель подобное произведение искусства – преступление. Шелковистый водопад волос до поясницы. Тонкая изящная шея, аристократические черты лица. Пышная грудь, соблазнительно вздымавшаяся от стыда. Тонкие запястья, он не сомневался, щиколотки тоже можно обхватить одной рукой. Как такая девушка могла родиться простолюдинкой!

– Благодарю.

Рудольф встал, повернулся к Тессе спиной, позволив ей набросить халат. Заодно, чтобы скрыть собственное возбуждение. Нужно успокоиться, вернуть кровь к голове.

– Подобные смотрины – необходимость, фиктивная графиня фон Алексаи обязана быть безупречной.

– Увы, я всего лишь смертная женщина, вдобавок напрочь лишена магии льда, и по определению не могу быть безупречной.

Тесса крепко затянула пояс халата. Щеки все еще пылали: не столько от стыда, сколько и от возмущения. Он изучал ее, словно барышник на ярмарке!

«Аристократкам повезло еще меньше, – напомнила себе Тесса. – В них видят племенных кобыл, а в тебе хотя бы статуэтку на камине».