— И правда! — охнула старушка и сплюнула прямо на бревна.

Наш небольшой план был спасен одной ловкой фразой, которую вовремя ввернул ловкий наемник. После этого мы продолжили работать и вскоре, еще до полудня, мы умудрились разобрать дом почти до основания. А к времени, когда захотелось есть, полностью оголились доски пола.

Мы ушли на перерыв, заедая приятную усталость необычно вкусной едой, которая еще вчера такой не казалась. Выяснилось, что достаточно просто много и усердно работать, чтобы даже сухарь показался вкусным.

Я смотрел на людей и думал, как они могут жить так, но, поработав всего денек, понял, что, если трудиться много и упорно, времени больше ни на что не хватит. И понял — ситуацию надо менять, иначе я со своим трудолюбием и усердием попросту сгину на стройке.

После перерыва мы продолжили разбирать старый дом и постепенно расколотили фундамент. От огня и старосты он потрескался, однако я заметил, что камни все же скреплялись чем-то. Но на вопрос о материале услышал:

— Да глиной, чем ж еще!

В отличие от бревен, которые скорее всего пойдут на осенние костры после уборки урожая, камни мы собрали на телегу. Первый разобранный дом дал почти полную тележку камней. И веса там было прилично, куда больше полутонны, как мне показалось, когда мы закидывали эти камни.

Толстая ось и широкие колеса вместе с прочным основанием самой телеги, внушали мне надежду, что я смогу перевезти материал до нужного места. Оставалось надеяться, выдержит ли мост. И лошадь.

Чтобы не тратить время зря, к вечеру мы опять разбирали верхушку, но уже второго дома. А следующим утром взялись основательно за его разборку и, уже наученные опытом первой постройки, быстро свели на нет всю конструкцию.

Фундамент же превратился в гору камня ближе к ночи. Умотанные и обливающиеся потом мы не могли сказать ни слова. Конральд иногда подходил справиться, как у нас дела, но помощи не предлагал.

И все же пытался поддержать добрым словом. Прочие селяне нас и вовсе не замечали.

По итогу после всего, что мы сделали, лишь третьим днем нам удалось отправиться обратно. Я снова попытался посчитать дни, которые прошли в этом мире, но лишь понял, что июнь подходит к концу. Или и вовсе прошел.

Особенно это ощущалось в дни, когда мы сидели на стене сгоревшего дома. Теперь же мы получили материал, готовый к использованию. В Бережке у нас был кров, потому что Конральд, выйдя провожать нас с тележкой, полной груза, сказал:

— Всегда рад приютить вас, — махнул рукой и опять ушел к себе.

Не успела деревня еще скрыться из виду, а местные уже занимались своими делами.

Мы же с Авроном, хотя и проспали крепко всю ночь, отдохнувшими себя не ощущали. Совсем, даже немного. Ощущения были такие, точно мы подхватили страшный вирус. Ломило все тело, а жар от солнца добавлял этим ощущениям еще и странное чувство поднявшейся температуры.

И все же, несмотря на все мои предвкушения, мост выдержал. Он скрипел и потрескивал, но не так, как трещит ломающаяся древесина. Скорее, как потрескивают трущиеся друг о друга детали, проскакивающие из-за рельефа поверхности.

А молодой жеребец оказался довольно сильным — разве что сразу после моста мы остановились, чтобы он передохнул и закусил свежей травой. Все же преодолеть по такому мосту сотни метров на груженой телеге в первый раз стало для нас очень сложной задачей.

Но мы с ней успешно справились и через некоторое время увидели ориентир в виде фургона. Наше долгое путешествие за камнями наконец-то закончилось.

Удивительно, но во всей моей активности не нашлось никаких ограничений. Как например, все навыки, которые доступны не сразу, а только по прошествии какого-то времени или выполнении определенной задачи.

Получив камни для фундамента, я был уверен, что нас ждет отличный старт.

— Начинаем? — бодро спросил я, спрыгнув с телеги возле нашего фургона.

Глава 26

Растем и ширимся

Кое-какие ограничения, конечно же, все равно были. И дело не в том, что я не мог чего-то сделать, потому что достижение или навык у меня в тетради оставались неактивными, серыми, а не четко прописанными чернилами.

Даже по своим ощущениям я понимал, что я не могу нагружаться работой бесконечно. Это не игра, где можно в течение сотен часов выполнять монотонно одно и то же, а потом сдать квестодателю сотню шкур, чтобы получить денег разом на покупку целого дома.

Лучшим доказательством стала разборка сгоревших домов. Если бы нам пришлось разбирать целую деревню, вероятно, что через неделю наши тела нашли бы только голодные звери.

Да, я мог много работать и хотел. Потому что у меня было желание создать лучший мир. Аврон тоже старался. Отчасти, потому что он разделял мои убеждения, но, как мне казалось, своим усердием он искупал вину.