В этот момент меня поразила дикая догадка. Я поднёс трясущиеся руки к лицу и попытался их разглядеть. Старых шрамов, доставшихся мне во время выполнения одного заказа, не было. Чёрт! Да быть этого не может!

Поднявшись на ноги, я поплёлся в сторону улицы. Сейчас бы найти зеркало и осмотреть себя. Что-то мне подсказывает, что я сейчас не тот наёмный убийца, кем был до этого. Передвигаясь на непослушных ногах, я медленно брёл в сторону оживлённой части дороги и тротуара. С каждым шагом сил становилось всё меньше и меньше. Адреналиновый мандраж с каждой секундой таял, в связи с этим боль по всему телу многократно возрастала.

В итоге мне удалось доковылять до конца проулка и выбраться на улицу. Те редкие прохожие, которые проходили неподалёку от меня, бросали в мою сторону недоумевающий и брезгливый взгляд. Некоторые при виде меня, отходили в сторону, стараясь лишний раз не задеть. В какой-то мере я их понимаю: грязный, весь в крови и побитый как собака. Да и вонь исходит та ещё. Даже я, который успел принюхаться, всё равно её чуял.

Упрямо волоча ногами, я поковылял вдоль улицы, надеясь наткнуться хоть на какую-то витрину. Мне повезло, и в метрах пятидесяти впереди был первый жилой дом, на первом этаже которого виднелась витрина какого-то магазина. Именно в ту сторону я и направился, чтобы окончательно развеять все свои сомнения.

Кое-как добравшись, я уставился в своё отражение в стекле.

«Охренеть! Да твою же мать! Кто это?» — пронеслось у меня в голове, когда я всё же разглядел себя.

На меня смотрел подросток лет восемнадцати на вид, совсем пацан. При этом лицом похожим на моё, когда мне было столько же лет, и лицо не украшало куча шрамов, полученных во время выполнения заказов. Те же синие глаза, шевелюра непослушных каштановых волос, слипшиеся от крови и грязи. Всё было таким родным и знакомым, но каким-то немного другим. Да и телосложение было немного крупнее, чем до этого. Тем не менее, на меня смотрел не двадцатипятилетний мужик с множеством шрамов, а обычный дворовый парнишка с подбитым и заплывшим глазом, с кучей синяков и гематом, а в некоторых местах были порезы на лице.

«Да быть этого дерьма не может! — продолжал я возмущаться у себя в мыслях, нервно ощупывая своё резко помолодевшее лицо, — я не верю своим глазам!»

Даже грубой щетины ещё не было — так, юношеский пушок, не знавший бритвы. Да и кожа не такая грубая и обветренная.

Проходившие мимо люди иногда бросали в мою сторону явно озабоченный взгляд, но не подходили. Странные люди. Видят, что человеку явно хреново, и никто не предложит помощи. Одним словом — скоты. Но далась мне их помощь и сочувствие. Со своими проблемами я справлюсь как-нибудь сам. Незачем приплетать сюда посторонних людей.

Копание в своей памяти я решил оставить на потом. Сейчас бы найти тихое местечко, завалиться спать и потихоньку восстановится. А загадку этого трюка я буду разгадывать уже позже. Тем более всё может оказаться банальным сном. Вдруг я сейчас проснусь и окажусь в своём собственном теле, захваченный теми ублюдками, что организовали мне ловушку. И, скорее всего, меня убьют в тот же миг. Умирать совсем не страшно.

Дождь не прекращался, а наоборот лишь усиливался. Холодные капли падали на моё разгорячённое тело, принося с собой целительную прохладу. И плевать, что потом я могу простыть, главное сейчас она хоть немного отвлекала от жгучей боли по всему телу. Остатки моей одежды давно промокли насквозь, а в кроссовках скопилось изрядное количество воды, которая противно хлюпала, когда я делал шаг. Нас самом деле идти-то мне никуда не хотелось, да и не знал, куда. Как сказал Чеширский Кот из «Алисы в Стране Чудес», если куда-нибудь идти, куда-нибудь обязательно придёшь. Слишком смутные образы промелькнули в моей голове и никакой, мать её, конкретики. Голова раскалывалась так, что ей не то, что думать, банально на шее держать становилось проблематично.

Я нервно рассмеялся, поднимая голову в сторону тёмного неба и падающему дождю, который тяжёлыми, крупными каплями падал на моё побитое лицо.

— Да что б вас всех! — проорал я перед тем, как последние силы покинули моё тело.

Ноги резко стали ватными. Тело буквально одеревенело. Будто в замедленной съёмке я наблюдал, как стал заваливаться на землю, а моё лицо летит на встречу с сырым асфальтом. Сознание постепенно меркло, грозясь в любую секунду провалиться в темноту. Меня начало шатать и мотать из стороны в сторону. Живот вообще скрутило так, что я готов был выблевать все свои внутренности вместе с тем, что там чудом осталось после канализации. Во рту был противный металлический привкус, горло пересохло. В ушах появился неприятный звон, а перед единственным целым глазом всё стало плыть. Одним словом — полный спектр «приятных» ощущений перед ближайшей отключкой.

«Недолго же продлился этот кошмарный сон», — с ухмылкой подумал я, лёжа лицом в асфальте, прежде чем моё сознание полностью отключилось, а я не провалился в спасительное небытие.

В какой-то момент я резко открываю глаза, словно просыпаясь от кошмара, и вынужден был тут же их закрыть. Яркий свет больно ударил по ним, так что пришлось щуриться и привыкать.

Когда мне всё же удалось собраться и открыть глаза полностью, то я попытался осмотреться, насколько это возможно. Оказался я в какой-то больничной палате. Никого здесь не наблюдалось. По правую сторону от себя я заприметил кресло для посетителей, а также подсоединённую к моей руке капельницу. Ещё неподалёку от изголовья я заприметил непонятный прибор с монитором, на котором отображались линии с волнообразным периодическим узором, скорее всего электрокардиограмма и отображение других функций организма.

«Неужели мне вся эта хрень приснилась? И куда я, на хрен, попал?» — подумал я, собираясь приподняться с кровати, но тут же был прерван звуком открывающейся двери.

В помещение вошли двое. Первым зашёл мужчина, лет тридцати пяти на вид, с блондинистыми волосами и выразительными карими глазами. На нём был надет белый халат, нетрудно определить принадлежность человека не к безызвестной профессии.

«Всё-таки больница», — подумал я, осмотрев беглым взглядом вошедшего доктора. На второго посетителя я не обратил внимания, сосредоточившись на подошедшем ко мне докторе.