Но ничто не может длиться вечно. В итоге, когда еда была съедена, девушка поднялась со своего места и, взяв тележку, покатила её в сторону двери. Лишь у самого выхода она остановилась и, оставив тележку у входа, подошла к моей тумбочке и положила сложенный листок бумаги мне на неё.

— Позвони, когда будешь свободен после выписки, — смущенно проговорила она, после чего, подхватив тележку, быстро удалилась из моей палаты.

Взяв листок в руки, я убрал его себе в карман. К сожалению, телефона или другого гаджета для связи при мне не обнаружили, когда нашли мою бессознательную тушку. Так что в ближайшее время нужно будет обзавестись простым коммуникатором, чтобы в случае чего поддерживать связь хотя бы с сестрой. Но об этом я подумаю тогда, когда уже покину опостылевшую мне палату. Тем более я уже прекрасно себя чувствовал, и мне не терпелось вернуться домой, чтобы заняться изучением нового мира.

И вот на следующее утро за мной зашла сестра и принесла мне из дома мою одежду. Меня уже выписали, так что я быстренько переоделся, взял в руки выписку и вместе с Альбиной потопал к выходу в сторону больничной парковки. Там нас уже ждало такси, которое, наконец-то, отвезёт нас домой.

С комфортом устроившись с сестрой на заднее сидение, я с задумчивым видом уставился в окно. Автомобиль плавно стронулся с места и повёз нас в сторону ворот. Вскоре мы покинули территорию больницы, а я принялся изучать местные красоты. А полюбоваться было на что.

Мы ехали по Выборгскому шоссе. Огромные стеклянные небоскрёбы с панорамными окнами возвышались по правой от меня стороне улицы, слева были привычные Озерки, разве что меньше коттеджей и деревья были выше. Где-то неподалёку пролетел конвертоплан. Я в этот момент даже не удержался и присвистнул. Повсюду мелькали рекламные вывески. С огромных ЖК-экранов людям предлагали приобрести различные товары и услуги.

Пока я любовался городом, Альбина что-то мне рассказывала. Я же слушал в пол-уха, вовремя спрашивая о чём-то или отвечая на очередной вопрос. В машине играла приглушённая музыка, не мешая при этом общаться пассажирам.

Вскоре Альбине надоело трещать, и она просто уткнулась в свой гаджет. Ну а я смотрел, как декорация города постепенно меняется, становясь всё скуднее и скуднее.

Вскоре мы повернули с Выборгского шоссе на Суздальский проспект. Мы уже ехали вдоль старых, обшарпанных панельных домов. Через пару кварталов замелькали дома «корабли», возле одного из которых мы и остановились.

— Приехали, — повернувшись к нам, сказал водитель.

Альбина покопалась в сумочке и достала оттуда пару смятых купюр, вместо привычных мне городов там был изображён портрет статного мужчины в тёмном костюме и галстуке, очевидно, это и есть император Павел Второй. Таксист быстро схватил деньги, пересчитал и удовлетворённо кивнул. После этого мы с сестрой покинули автомобиль и направились в сторону дома. Во дворе царила полная разруха и запустение. В некоторых местах так вообще раскидан мусор, особенно рядом с детскими площадками. Это местечко даже близко не стояло по сравнению с тем, откуда мы недавно приехали. Там было все чисто, ухожено и опрятно, а тут…. Даже говорить не хочется.

Зайдя в подъезд, мы поднялись по лестнице на пятый этаж. Лифт, к сожалению, не работал. На лестничной клетке мы подошли к одной из квартир с железной дверью на одном замке, и Альбина, покопавшись в сумочке, достала ключи. Когда дверь была открыта, мы с девушкой зашли в наш дом.

«Бедновато живём», — подумал я, оценивая взглядом скромный ремонт и обычную обстановку. Хотя чего тут удивляться, учитывая то, что последние три года мы с Альбиной живём вдвоём. Лишь иногда к нам заходит тётя, чтобы проведать нас.

— Дом, милый дом, — скидывая кроссовки, проговорил я, проходя вслед за сестрой в сторону кухни. В отличие от меня, пока я осматривался, Альбина быстренько разулась и сразу же рванула на кухню.

— Тут, конечно, не много, но я постаралась сделать то, что ты любишь, — прощебетала девушка, ставя тарелки на стол, как только я вошёл на кухню. — Поэтому я вчера не смогла тебя навестить, — виновато сказала она, потупив взгляд.

Я же спокойно подошёл к расстроенной девчушке и обнял её.

— Спасибо, — искренне сказал я, после чего принялся ей помогать накрывать на стол.

Альбина, засмущавшись, быстро пришла в норму и тут же принялась разогревать подготовленную еду. Я же раскладывал тарелки с прочими столовыми приблудами на стол. Спустя каких-то десять минут на столе были расставлены салаты, картофель в мундире. От тарелки с мясом витал приятный аромат, судя по запаху — это филе бедра индейки, а в духовке запекалась пицца.

— Приятного аппетита! — пожелав друг другу, мы принялись за еду. Во время еды никто не разговаривал. Лишь изредка я подмечал задумчивый взгляд сестры, бросаемый в мою сторону. По ней было видно, что она хочет о чём-то спросить, но не решается. Я же не торопился подгонять её с принятием решения, наслаждаясь вкусной, домашней едой. Когда я её последний раз ел? Даже не помню. Наверное, никогда. А сейчас я навёрстывал всё то упущенное время.

Вскоре с едой было покончено, а остатки убраны в холодильник. На столе стояли чашки с чаем, а также вынутая недавно из духовки пицца. Сейчас я нарезал её, чтобы положить в тарелку сестре и себе кусочек. Должен заметить, что посуда была новая, хоть и дорогая, а вот холодильник стоял старый. Скорее всего, его приходится размораживать минимум раз в месяц.

— Максим, что с тобой произошло? — всё же решила поинтересоваться моя сестра, когда я сделал глоток горячего чая.

— Честно, Альбин, я не помню, — ответил я ей, поставив чашку на стол. Я же не могу рассказать, что её так горячо любимый братец-остолоп решил связаться с преступной бандой, за что огрёб по полной программе? Вот и я решил не травмировать детскую психику, сославшись на амнезию.