Ведя открытый, откровенный разговор, предупреждая комиссара о возможных опасностях, Логинов даже не подозревал, какого страшного врага только что приобрёл. Такое Полипов не простил бы никому и никогда. Он и за меньшее делал всё от него зависящее, чтобы отомстить любому, кто только подумал сдвинуть его с «пьедестала», сломать карьеру. А тут почти прямые обвинения. Мало того, Полипов испугался так, как никогда ранее. Он и подумать не мог, насколько уязвимы его позиции. Один звонок в НКВД и из блестящего комиссара он мог стать арестованным. И не факт, что не расстреляли бы. За такой животный страх комбриг просто обязан расплатиться жизнью или здоровьем. В идеале — Логинова должны арестовать, причём так, чтобы страшный командир сгинул без следа. Но и крупная служебная неприятность, по итогам которой комбрига бы сняли с должности и разжаловали, вполне бы устроили мстительного Петра Петровича.

— Не работал, и что с того? Думаете, что раз штабной, так и не справится?

— Штабные тоже бывают разные. Есть и такие, кто вполне с работой справляется. Пётр Петрович, Вы вообще, объём задач и масштаб работы комиссара бригады представляете?

— Конечно представляю! Я столько документов разработал, методических рекомендаций, указаний… — довольный собой ответил Полипов.

— Это, конечно, хорошо. Но, комиссар — это не только трибун, но и заместитель командира бригады, способный принять на себя командование любой военной организацией, от взвода до бригады. Вы же, «дуло пистолета» готовились приставить к виску командиру для того, чтобы при необходимости нажать на курок, так?

— Это же образное выражение!!! — возмутился Полипов. — Не стоит всё понимать буквально.

— Допустим, что образное. Но, в боевой обстановке может случиться что угодно. Тогда комиссару придётся принимать командование на себя. Для этого необходимы знания, умения, он должен думать…

— Вот чем в армии хорошо — думать не надо! — перебил Полипов комбрига. — Пускай думает старший начальник, наше дело маленькое — исполнить! — высказав банальность, Полипов улыбнулся и самодовольно откинулся на спинку стула.

— Н-да… Опасное заблуждение. А дома кто принимает решение: Вы или жена?

— Уверен, что голова комиссара должна быть свободна от быта. А жена — она что та сабля, без нужды вынимать из ножен и размахивать ею не нужно. — пафосно ответил Пётр Петрович.

— Любопытный же Вы человек, товарищ комиссар. — задумчиво протянул комбриг. — Что же, считаю, что знакомство состоялось. Надеюсь — сработаемся. Более не задерживаю, только попрошу впредь документов не забывать. Порядок у нас такой: на территорию без пропуска не пустят на меня, ни даже Наркома обороны. Можете идти.

А через несколько дней, Петра Петровича навестил американский приятель. Они расположились в небольшом, уютном ресторанчике, где соскучившийся по общению Полипов в красках и лицах подробно рассказал о порядках, царящих в бригаде, немало времени уделив личности комбрига. Гость внимательно выслушал проникновенный спич, а после сказал:

— Послушай внимательно, мой дорогой друг. Из сложившейся ситуации два выхода: либо комбриг сожрёт тебя с потрохами, либо ты его сотрёшь в пыль. В мелкую, лагерную пыль. Но, нахрапом действовать нельзя, нужна осторожность и внимательность. С сегодняшнего дня ты просто обязан фиксировать каждый, даже самый мельчайший промах этого человека. А когда наберешь материал — дай знать, поможем сделать так, чтобы это дело попало в нужные руки.

Молча кивнув, Пётр Петрович принялся за дело. И уже через три месяца в адрес начальника ГлавПУра и Главного Интенданта поступили две пухлых папки, с материалами на комбрига Логинова. Совместная проверка политотдела и служб снабжения, возглавляемая армейским комиссаром первого ранга Мехлисом подтвердила отдельные факты. По результатам инспекции арестовали комбрига Логинова, начальника штаба и интендантов бригады. Дело передано в следственные органы…

Как только последний грузовик длинной колонны 3-го стрелкового батальона N-ского стрелкового полка скрылся за поворотом, немногие, остающиеся в пункте постоянной дислокации и собравшиеся возле ворот КПП командиры, не сговариваясь, разом, выдохнули с облегчением: «Уехал», «наконец-то», «скатертью дорога» и даже нечто похожее на «слава богу». Последняя фраза, скорее всего просто послышалась, откуда здесь взяться верующим. Немного постояв, командиры разбрелись по своим подразделениям и местам службы. Им предстояло немало работы: нужно навести порядок, устранив все последствия спешного отъезда большей части полка, но главное позади — наконец-то удалось спровадить этого Логинова. А начиналось всё вполне благополучно…

***

По директиве НКО, полк должен был завершить формирование к сентябрю текущего, 1939 года. И если красноармейцами и младшими командирами, воинская часть укомплектовалась быстро и полностью, то с командным составом, дело обстояло гораздо хуже. К окончанию организационно-штатного мероприятия так и не прибыл командир третьего батальона, несколько ротных и взводных.

Потому никто не удивился и очередному, появившемуся на КПП командиру. Исхудавший, жилистый, волосы стального отлива пострижены очень коротко, новенькое обмундирование подогнано по фигуре, сидит ладно. В петлицах воротника гимнастерки — капитанские «шпалы», на груди тяжело светятся два ордена «Красного Знамени», сверкает медаль «ХХ лет РККА», о стрелки брюк можно порезаться, сапоги блестят — картинка, а не командир. Смущал только возраст прибывшего, слишком уж солидный, для капитана. Но, чего только в жизни не бывает, может командир из рядовых, служил сверхсрочником и только сравнительно недавно получил заветное звание.